Еще один серьезный миф об Иоанне Грозном связан с именами священномученика митрополита Филиппа и преподобномученика игумена Корнилия. Несмотря на гнев царя, вызванный критикой со стороны митрополита, Филипп продолжил обличения опричнины.
Так виновен ли Грозный в гибели митрополита Филиппа или нет?
Архиепископ Герман Полев был в числе тех, кто подписал документ об избрании митрополита Филиппа на Московскую кафедру. Но до суда над святым Владыкой он не дожил сведения о его смерти противоречивы: то ли архиепископ Герман умер от моровой болезни, то ли был убит опричниками по приказу Ивана Грозного. Но вскоре и самого архиепископа Пимена обвинили в заговоре с земским боярином Василием Даниловым. Данилов возглавлял боярскую комиссию, которой Иван Грозный поручил управлять столицей после учреждения опричнины. Пытками Малюта Скуратов добился от Данилова признания, что в заговоре с ним состояли новгородские власти и жители Новгорода и Пскова. Обвиняли новгородцев в том, что они хотят перейти к польскому королю. Расправа над Даниловым не заставила себя ждать.
В убийстве его участвовал сам Малюта. Характерно, что рассказывающий об этом деле итальянец Алессандро Гваньини называет Скуратова «командиром царских приспешников». Это было весной-летом 1569 года. А осенью, испытанный в пролитии высокородной крови, Малюта, показавший свою безоговорочную преданность и послушание царю, получил новое задание. На этот раз расправа ожидала князя Владимира Андреевича. Царь был разгневан на князя, подозревая его во всевозможных заговорах.
Владимир Андреевич был сослан на службу в Нижний Новгород. То, что князь помог опричникам разгромить боярский «заговор» в земщине, не умилостивило царя, и не помешало Малюте начать розыск об измене самого Владимира Андреевича Старицкого. В итоге его обвинили в покушении на жизнь царя. В начале октября Владимир Андреевич был вызван в Александровскую слободу. Князь отправился в дорогу с княгиней и детьми. Он остановился, как ему было указано, неподалеку от слободы.
Здесь Владимир Андреевич со свитой оказался в руках опричников во главе с Малютой и Грязным. Малюта не осмелился собственноручно пролить кровь ближайшего родственника царя. Князя, его супругу Евдокию, приходившуюся двоюродной сестрой беглому боярину Курбскому, и их 9-летнюю дочь Евдокию заставили выпить отравленное вино. Над остальными вволю поиздевались. Умерщвлены были три священника, дьяк, подьячий, двадцать слуг, а также несколько человек, невольно ставших свидетелями расправы. Главные же свидетели обвинения были уничтожены еще до окончания следствия.
Через несколько дней царь велел привезти в Москву свою тетку — мать князя Владимира Андреевича. Княгиня Евдокия жила в Горицком монастыре на Белом озере. По дороге она и сопровождавшие ее инокини были умерщвлены по одним сведениям — утоплены в реке, по другим — уморены дымом. Убийство удельного князя, знатнее которого в России был только сам царь, много значило в судьбе Малюты. С одной стороны, это говорило о высокой степени доверия, которое Иван Грозный оказывал своему «холопу», а с другой стороны, лишало опричного палача возможности отступить, отказаться от своей кровавой службы. Такой шаг теперь грозил ему самому неминуемой гибелью.
Дальше Скуратов-Бельский действовал, уже не останавливаясь ни перед чем. Эта его готовность во всем угодить царю, нашла отражение в народной былине, рассказывающей о том, как Иван Грозный во гневе приказывает казнить своего сына: А и все палачи испужалися, Что и все по Москве разбежалися; Един палач не пужается, Един злодей выступается — Малюта палач, сын Скуратович… Тем временем Малюте предстояло убить не просто высокородного, но и весьма авторитетного, хотя и низложенного митрополита Филиппа. Лишенный церковной власти и возможности влиять на ход событий, митрополит по-прежнему был угрозой для опричников. Митрополит Московский всегда являлся для государей духовным отцом, которого надлежало слушаться, благословение которого было необходимо на все важные государственные дела. Худородные деятели опричнины опасались, как бы царь, раскаявшись, не надумал вернуть митрополита Филиппа в Москву. Это стало бы прямой угрозой их благополучию.
Ведь Владыка и не думал менять свое отношение к опричнине. Случай для расправы представился очень скоро. Иван Грозный решил раз и навсегда отучить новгородцев от попыток измены Москве. В декабре 1569 года опричная армия выступила из Александровской слободы в поход на Новгород. По дороге опричное войско разгромило без жалости многие города. Приближаясь к Твери, царь вспомнил о Святителе Филиппе, желая получить его благословение на свой поход.
В Житии митрополита Филиппа говорится, что он предвидел все, что произойдет с ним. Его слова, сказанные за три дня до гибели: «Вот приблизился конец моего подвига». В день убийства он причастился Святых Христовых Таин. Заручиться высочайшим благословением был послан Малюта Скуратов. Свидетелей состоявшейся в Отрочь монастыре встречи не было, но вот как рассказывает об этом церковное предание. Войдя в тюремную келию, Скуратов с притворным почтением припал к ногам митрополита Филиппа со словами: «Владыко святый, дай благословение царю идти в Великий Новгород».
В ответ услышал: «Делай то, для чего ты пришел». Неизвестно, было ли у Малюты указание убивать митрополита. Вполне вероятно, что митрополит пытался образумить палача, и тот, услышав не благословение, а обличительные слова, вместо раскаяния пришел в бешенство и «заял праведного уста подглавием», то есть сбил святого с ног и задушил подушкой. Настоятелю и приставникам, следившим за пленником, было сказано, что митрополит умер по их небрежности «от неуставнаго зною келейнаго». Историк Н. Карамзин пишет: «Устрашенные иноки вырыли могилу за алтарем и в присутствии убийцы погребли сего великого иерарха церкви российской, украшенного венцом мученика».
Судя по тому, что никакого наказания Малюта не понес, можно не сомневаться в одобрении царем его действий. В страшном погроме, учиненном в Твери, Скуратов-Бельский принимал самое непосредственное участие. В частности царь послал его убить содержавшихся в тюрьме пленных татарских вельмож. Их было 19, и они оказали ожесточенное сопротивление, к чему опричники не привыкли. Малюта был ранен, а пленных расстреляли из пищалей. Далее последовал разгром Новгорода.
Точное число казненных неизвестно. По донесению самого Малюты — более полутора тысяч. Но не все погибшие были учтены. Так, сообщается о том, что из города были изгнаны нищие и бродяги, которые просто замерзли в снегу. Летописи рисуют страшную картину: «Мужей и жен и детей в великую реку Волхов вмета, яко и реки запрудитися». Благодаря успешному разоблачению «новгородской измены», активная карательная деятельность Скуратова получила высокую оценку.
С мая 1570 года Малюта — думный дворянин в опричной Думе. Правда, имя его в списках стояло последним. Но это было только начало. Призрак смуты в земщине продолжал пугать царя. Глава сыскного ведомства использовал его подозрения, чтобы устранить тех, кто еще стоял на его пути к вершинам власти в опричнине. Так, попытка оступиться от опричнины закончилась трагически для одного из ее основателей, обладавшего незаурядными военными и административными талантами, - А.
Малюта, воспользовавшись его связями с архиепископом Новгородским Пименом, обвиненном в соучастии по делу князя Владимира Старицкого, расправился и с самим Басмановым, и с его родными. Они были сосланы на Белое озеро, где Басманов вскоре умер в тюрьме. Также и другой видный деятель опричнины — А. Вяземский, оружничий, схваченный по доносу Малюты, умер «в железных оковах». Так были устранены наиболее авторитетные лица опричнины. Те, кто затеял опричный террор, стали его жертвами.
Среди высших дворцовых чинов уцелел только постельничий Годунов. Его выручил свояк — Малюта, дочь которого была замужем за племянником Дмитрия Годунова — Федором. Последствием расправы с верхушкой опричнины стало то, что, по выражению Таубе и Крузе, при особе царя не осталось никого, кроме отъявленных палачей и молодых ротозеев. Под «молодыми ротозеями» имеются в виду появившиеся в опричнине еще совсем неопытные представители знати, не игравшие никакой заметной роли.
Иван Грозный в ответ возмущался сам, и справедливо, ведь была договоренность, что митрополит не станет вмешиваться в светские дела.
Тем более что со своей стороны царь соблюдал паритет: не лез в дела церкви. Есть и еще короткая, но выразительная ремарка: Все свое удовольствие он полагает в двух вещах: в служении Богу, так как он, без сомнения, очень предан своей религии, и в планах, как бы ему подчинить и завоевать своих врагов. Если бы Филипп попытался взглянуть на властелина страны так, как посмотрел этот неизвестный британец, возможно, история развивалась бы несколько иначе. Но Филипп знал, что с Соловков уже вернулась комиссия, которая привезла с собой дюжину арестантов во главе с игуменом Паисием, и уже видел казнь Федорова-Челяднева со товарищи, обвиненных в государственной измене. Боялся ли митрополит, что и его ждет подобная участь?
Как нормальный человек он не мог не думать об этом. Филипп и Иван И мысли эти чем дальше, тем страшнее становились. Ибо шли месяцы после возвращения ревизоров, но ничего царь Филиппу не предъявлял. И вообще не предъявил! Хоть и подстегивают наши историки монастырскую проверку к перечню причин, вызвавших опалу и отставку митрополита, однако никто ничего конкретного сказать не может о том, какой же компромат привезли с Соловков проверяльщики.
Но он еще не смел наложить рук на уважаемого всеми святителя. Нужно было прежде уронить его во мнении народном. Здесь открывалось широкое поле для всякого рода клеветников. Вот именно! Но не явились.
Вместо этого в соборе враги святого Филиппа, желая унизить его всенародно, подготовили на старца самую гнусную клевету, которую подучили произнести перед всеми юного чтеца домовой митрополичьей церкви. Какую клевету? Ни одна летопись не говорит, ни один историк не смог докопаться. Только Таубе и Крузе пишут, что царь вызвал ложных свидетелей против папы так назван у них митрополит , которые показали, что он будто бы ведет неподобающую, порочную жизнь. Как видим, тут юного чтеца уже нет, но есть группа свидетелей.
То есть не понятно, о том же самом эпизоде идет речь или о каком-то другом. Вернувшись к несчастному игумену Паисию, напомню еще раз, что говорит о его роли в этой истории Соловецкий летописец: игумен Паисий и иные клеветники, ложные словеса на святого говорившие, были взяты в Москву.
Он дал слово не мешать политике Ивана и принял сан. Около полутора лет Филипп занимался делами церкви довольно благополучно. В то время опричники вели себя сравнительно спокойно, не устраивали массовых казней и погромов. Но зимой 1568 года Иван Грозный узнал о письмах короля Польши Сигизмунда и литовского гетмана Ходкевича — те призывали московских бояр перейти на их сторону шла Ливонская война. Царь решил искоренить измену. Опричники обрушились не только на князей и бояр, которых подозревали в предательстве, но и на простой люд. Тела жертв бессудных расправ лежали на улицах Москвы. Слово митрополита Митрополит беседовал с царём — взывал к его благочестивым устремлениям.
Но Иван стал явно избегать встреч с Филиппом. Тогда тот пошёл на неслыханный шаг. Во время очередного богослужения в кремлёвском Успенском соборе митрополит отказал царю в благословении и просил его прекратить преследование невинных. Грозный пришёл в ярость и обещал наказать Филиппа и его «сообщников». Царь не заставил долго ждать. На следующий же день по его приказу опричники казнили несколько бояр и арестовали ряд приближённых Филиппа, чтобы выпытать у них что-нибудь порочащее митрополита. Самого его Грозный в тот момент не тронул, всё же святитель пользовался народным уважением и поддержкой. Приближённые царя, конечно, убеждали его покарать Филиппа, ведь он обличал все их злодеяния и стяжательство. Вскоре Филипп на службе в Новодевичьем монастыре при царе сделал замечание опричникам, которые во время чтения Евангелия не сняли шапки. Разгорелся конфликт, и в пылу его Иван назвал митрополита мятежником.
После этого начался церковный суд над Филиппом.
Старицкие открыто выражали свою радость: болезнь царя вплотную приближала их к трону. Иоанн на смертном одре потребовал от бояр присягнуть своему первенцу — грудному младенцу царевичу Димитрию Иоанновичу. И вот тут-то все те, кто прежде угодливо молчал и пресмыкался перед Иоанном, враз осмелели и заговорили о том, что не хотят «пеленичника», как называли они младенца Димитрия, а желают на царство Владимира Старицкого. Вновь воскресли все те настроения, которые, казалось, исчезли со времен Елены Глинской. Тщетно умирающий царь взывал к боярам, умоляя их целовать крест его законному наследнику, — они учинили по этому поводу страшную свару прямо у одра умирающего монарха.
Однако самым страшным ударом для Иоанна стала измена всех тех, кого он считал самыми преданными своими друзьями и соратниками, кто входил в его «Избранную Раду». Ближний боярин князь Курлятев сказался больным и уклонился от присяги Димитрию. Князь Палецкий присягнул, но вслед за тем повел переговоры с Владимиром Старицким. Против царевича Димитрия и его родни по матери — Романовых-Юрьевых — открыто высказывался отец царева любимца Адашева. Даже протопоп Сильвестр стоял за кандидатуру Владимира. Перед Иоанном открылась ужасная картина — его верные соратники готовы были пожертвовать его сыном и наследником а уж в живых-то его Старицкие точно бы не оставили , мотивируя это государственным благом: они считали, что при царе-младенце вновь начнется боярская смута, как и после кончины Василия III.
Но сам Иоанн не разделял таких понятий, как личная верность монарху и государственный интерес. Поэтому, когда Иоанн вдруг внезапно выздоровел, все в жизни решительно изменилось — это были уже совсем другие люди: и сам царь, разом разуверившийся в своих соратниках, и его оторопевшие от ужаса, ожидающие государева гнева и расплаты царедворцы. Но расплата последовала далеко не сразу. Иоанн до поры затаил свой гнев, — боялся, что репрессии могут вызвать сопротивление, а может быть, понимал, что новые казни мало что изменят. Внешне все пока оставалось по-прежнему. Только позднейшие строки переписки Грозного с Курбским свидетельствуют: Иоанн не забыл боярской распри о престолонаследии у одра больного царя.
Однако новые удары, обрушившиеся на Иоанна, все более ожесточали его, подводя к той грани, за которой последовал надлом в его душе и обращение молодого царя в Грозного и кровавого тирана. Сначала в июне 1553 г.
Виновен ли царь Иван IV в смерти митрополита Филиппа Колычева?
Второе перенесение мощей святителя Германа, архиепископа Казанского и Свияжского. везде называются через запятую, иногда к их именам прибавляется "и др. князья церкви". Имя Малюты Скуратова неотрывно связано с опричниной. Тогда же митрополит Филипп в последний раз всенародно, во время службы в Успенском соборе, потребовал отмены опричнины: „С тех пор как солнце светит в небесах, не было слышно, чтобы благочестивые цари возмущали свою державу“.
Путин: версия убийства митрополита Филиппа Малютой Скуратовым — не единственная
Управлять монастырем стал прежний игумен Алексий, который через полтора года после того скончался. Тогда, по просьбе братии, Святой Филипп снова принял игуменство. Он предался еще большим подвигам и достиг еще высшего совершенства в добродетелях. Обитель же Соловецкая во время его управления процветала и благоукрашалась 356. Между тем слава о святом Филиппе дошла до благоверного царя и князя Иоанна Васильевича. В то время митрополит всей России Афанасий оставил престол 357. Царь пожелал, чтобы на престол Российской митрополии возведен был святой Филипп, — и вот он вызывает святого в Москву для «духовного совета» 358. Православный народ тогда пребывал сначала в мире и любви; враг же дьявол , видя это и искони ненавидя истину, воздвиг многомятежную бурю, возбудив вместо любви в православных христианах ненависть друг к другу. При дворе среди бояр начались свары, ожесточенная вражда и всякого рода злоумышления друг на друга.
Своим коварством и междоусобиям они в самом царе возбудили сильнейший гнев и ярость. От тех злых наветов боярских он начал бояться даже своих верных слуг, ближних родственников и друзей, и был в неукротимом гневе на бояр, видя в них своих врагов и крамольников. И вот он разделил государство на две части, устроив себе особых телохранителей, под именем опричников, которые состояли при особе царя и составили особое управление 359. Опричники злоупотребляли данною им властью, угнетали народ, отнимали имущество, сопровождая свои разбои убийствами и пытками. Царь же верил в их верность и преданность, и потому управы на них нельзя было найти. В это время царь и вызвал из Соловецкой обители Филиппа. С честью приняв его, царь объявил ему о своем желании видеть его на митрополичьем престоле. Филипп, по своему смирению, отказывался от этого высокого сана; но потом должен был уступить непреклонному желанию царя и был возведен на митрополичью кафедру 360.
В первое время все было покойно; царь уважал святителя и благоволил к нему. Но потом, когда зверства опричников достигли крайнего предела, то блаженный Филипп стал умолять царя прекратить неистовства опричников и обличать самого царя за его казни. Тогда царь пришел в сильный гнев на святого, угрожал ему муками и ссылкою. Он же, оставаясь непоколебим, как адамант, пренебрегал царскими угрозами и не переставал высказывать истину 361. К прискорбию, нашлись и между духовными лицами предатели, старавшиеся только об угождении царю. Пимен, архиепископ Новгородский, и некоторые другие с ним 362 вместе с царскими советниками Малютою Скуратовым 363 и Василием Грязным 364 с их единомышленниками, измышляя против святого различные козни, старались низвергнуть его с престола и уговаривали царя своего намерения не оставлять. Царь же не хотел просто низвергнуть Филиппа с митрополичьего престола.
Не поддержал и главный антицерковный проект большевиков - обновленцев. Во всех храмах Петербурга - по его благословению - продолжали поминать имя Патриарха. Во многом именно из-за этого, а может быть, и за совокупную пятилетнюю неуязвимую мудрость его защиты церкви - он был арестован. Вместе с ним к "делу" были привлечены еще 86 человек. Пелась агитация против... Большевистские суды любили вменять подсудимым злонамеренность. Так, послание владыки Вениамина, по сути призывающее к лояльности и разумности, было истолковано как чистое сопротивление. Его письма в Помгол комитет помощи голодающим , где он обговаривал практические условия передачи ценностей, истолковали как "ультиматумы". Речь митрополита в лавре была признана "контрреволюционной". Ох уж эти мутные по смыслу, припечатывающие слова большевистской речи. Сопротивление изъятию ценностей действительно было, его и не могло не быть. Любимая сегодня записная присказка про народ, который крестился-крестился да и пошел от неглубины и дешевости своей веры сбрасывать кресты с храмов, совсем не выдерживает проверки протоколом большевистского судебного процесса. Народ пошел не рушить храмы, а защищать их. Прежде чем три комсомольца отличились при сбрасывании крестов, три тысячи верующих по первому звуку колокола шли защищать храм. И где-то спустя 20 лет, после изобилия примеров "отмороженности" революционного поведения - стрелять в рот говорившему, - народ, нет, не смирился, но замер от ужаса происходящего. И перешел к тайному сопротивлению. Да и тогда тех, кто готов был попирать святыни, набиралось не много. И мы ничего не знаем об их судьбах. Однажды директор Дома русского зарубежья Виктор Москвин подарил мне уникальную книгу, на которую, еще в рукописи, обратил его внимание Александр Исаевич Солженицын. Это была книга комсомольца, позволявшего себе в толпе ниспровергателей жуткие надругания над святынями. Уже в 30-е он, звонко-советский человек, сидел в тюрьме по абсурдным политическим обвинениям. Молох революции перемалывал и его жизнь. Потом он вернулся к вере. Написал об ужасах своей биографии бесконечно покаянную книгу... Она рукописью попала к Солженицыну, и он призывал ее опубликовать и обратить на нее внимание... И это только один сюжет из жизни сбрасывателей крестов с храмов... Но в сто раз внимательнее, чем в судьбы сбрасывателей колоколов, мы должны вглядываться в судьбы и личности новомучеников и страдальцев за веру в XX веке. И потому что это подвиг, и потому что так у нас есть шанс увидеть другую, не обычную, не связанную ироническими стереотипами Россию. Ту самую, которая в 1937 году не побоялась во время переписи населения указать на свою подавляющую религиозность. Но мы, кажется, не спешим ввести их имена в свой мировоззренческий обиход. В сонм общепризнанных фигур. Скажи "митрополит Вениамин", и кто, кроме церковных людей догадается, о ком речь? Руководствуемся ложным стыдом: веры и конфессии могут быть разными, а тут что-то специфически церковное. Какая-то отдельная галактика по имени святость. Но праведное поведение достойно общего почитания. Недаром же так громко называются имена праведников, спасавших евреев во время Холокоста. Не в особенностях религии тут дело: праведность есть праведность. И святость есть святость. Пока она будет отдельной, отделенной, мы будем буксовать в чем-то очень важном. Суд в филармонии Дело было огромным, в несколько томов, и постоянно распухало. Но при этом изобиловало несообразностями, противоречиями, а в каких-то моментах юридическим абсурдом например, страдала хронологическая последовательность, события, вызвавшие дело "о сокрытии и хищении церковных ценностей" в институте глухонемых, произошли в декабре 1920 года, когда декрет об изъятии ценностей еще не был издан. Но это не смущало обвинителей.
До последнего времени хранился в хлебопекарне камень, который подкладывал себе под голову Филипп, когда он засыпал на полу, утомленный тяжелой работой и продолжительной молитвой. В это же время явилась ему, во время работы, икона Божией Матери Хлебной, хранившаяся впоследствии в Преображенском соборе. Затем он удалился на отшельничество в лес, и пустынь его была известна до последнего времени под названием Филипповой. Одно время его уединение прервалось: ему пришлось заменять заболевшего престарелого игумена Алексия, а по кончине его он принял окончательно настоятельский посох. Перед тем монастырь погорел, и восстанавливать его святитель Филипп начал на средства, врученные ему родными, когда он приезжал для посвящения в Новгород. Все в Соловецком монастыре говорит о неутомимой энергии и могучей силе воли его гениального преобразователя. Начал он с разработки железной руды и поваренной соли — для добывания средств для своей дальнейшей деятельности. Затем он соединил 52 озера в одно «Святое озеро», из которого монастырь стал получать питьевую воду, соединил его каналом с морем и поставил на нем свои знаменитые мельницы. Вместо маяков он поставил высокие кресты и устроил пристань, больницу и гостиницу для паломников. Обитель он окружил гранитными стенами и все деревянные постройки заменил кирпичными, для чего устроил кирпичный завод. Он изобрел какую-то самодвижущуюся телегу без лошади и решета, которые сами просеивали муку, что значительно облегчило труд братии; завел скотный двор и развел стада лапландских оленей, из шкур которых стали шить платье и обувь братии в устроенных им мастерских. Трапезу он улучшил, что было необходимо при суровом климате Соловецких островов, но строгость устава усугубил и очень высоко поставил послушание. Жизнь монастырских крестьян святитель Филипп благоустроил, поставил во главе их платное начальство и дал крестьянам право жаловаться. За благосостоянием и нравственностью их он зорко следил. Всеми работами он руководил лично. Но более всего святитель Филипп потрудился над духовным благосостоянием и благолепием обители. Он воздвиг и благоукрасил два великолепных собора — Преображенский и Успенский. Горячо принимая к сердцу все, что касалось святых основателей обители — Зосимы, Савватия и Германа, он разыскал чудотворную икону Божией Матери прп. Зосимы и его каменный крест, который и поставил в часовне на могиле прп. Германа; ветхие ризы и Псалтирь прп. Зосимы он починил своими руками и благоговейно их хранил. В 1550 г. Молодой царь Иоанн IV вспомнил друга своего детства, вернул его опять в Москву для возведения в сан митрополита. Это было тяжкое время опричнины. Святитель Филипп согласился принять сан митрополита только по просьбе духовенства, знавшего, как чтит его царь, но под непременным условием сохранения древнего права «печаловаться», то есть заступаться перед царем за осужденных, не только невинных, но и виноватых. Царь уступил. Святитель Филипп был возведен на Московскую кафедру 25 июля 1566г. Царь принял проповедь его благосклонно. Все стали надеяться на лучшие времена. Начало правления святителем Филиппом Церковью было мирное; его особенно тогда озабочивала отдаленная пограничная Полоцкая епархия. Но в июле 1567г. В прежнее удельное время бояре действительно имели право «отъезда», то есть перехода на службу от одного князя к другому. Когда же вся власть на Руси сосредоточилась в руках одного государя, то это древнее право стало равносильно государственной измене. А после «отъезда» князя Курбского в Литву царь огульно заподозрил всех бояр в измене. В страшном гневе на бояр, царь со всем двором уехал в Александровскую слободу, а расправляться с навлекшей на себя опалу Москвой предоставил опричникам.
Суд и изгнание[ править править код ] По указанию царя в Соловецкий монастырь была направлена следственная комиссия для сбора обвинительного материала против митрополита Филиппа [53]. В её состав вошли суздальский епископ Пафнутий , боярин Василий Темкин-Ростовский , архимандрит Андроникова монастыря Феодосий и дьяк Дмитрий Пивов [5]. Комиссия, чтобы добиться от монахов свидетельств против Филиппа, действовала угрозами и подкупом соловецкому игумену Паисию был обещан епископский сан ; однако составленное обвинение было столь сомнительным, что епископ Пафнутий даже отказался его подписать [49] [54]. В ноябре 1568 года в Успенском соборе Кремля состоялся церковный суд, главным обвинителем Филиппа стал новгородский архиепископ Пимен [55]. Неизвестно о чём свидетельствовали соловецкие монахи [12] , вероятно это были типичные для того времени обвинения в колдовстве [36] , а также проступки церковного характера в бытность его соловецким игуменом [56] [57] На суде Пимен вместе с другими обвинителями сказал Филиппу «Како царя утвержает, самому же неистовая творящу» и в ответ услышал: «И тщишися чужий престол восхитити, но и своего помале извержен будеши» [58] [59]. Во время собора Филипп, не дожидаясь приговора, обратился к архиереям со словами: «Лучше мне принять безвинно мучение и смерть, нежели быть митрополитом при таких мучительствах и беззакониях! Я творю тебе угодное. Вот мой жезл, белый клобук, мантия! Я более не митрополит» [36]. Однако царь не дал Филиппу уйти, повелев как митрополиту в день архангела Михаила возглавить богослужение в Успенском соборе. Святитель Филипп в заточении 8 ноября 1568 года опричник Фёдор Басманов во время службы в Успенском соборе Кремля объявил соборный приговор: Ноября 8-го, в день архистратига Михаила , когда святой Филипп священнодействовал в своей кафедральной церкви, вдруг явился туда любимец царский боярин Басманов, сопровождаемый опричниками. Он приказал прочитать вслух всего народа соборный приговор о низложении митрополита [17]. Опричники сняли с Филиппа святительское облачение, одели в разодранную монашескую рясу и изгнали «из церкви яко злодея и посадиша на дровни, везуще вне града ругающеся… и метлами биюще» [49]. Филиппа поместили под арест в Богоявленский монастырь. Таубе и Э. Крузе сообщают, что царь «Через несколько дней вздумал убить его и сжечь, но духовенство упросило великого князя даровать ему жизнь и выдавать ему ежедневно 4 алтына» [47]. Намерение казнить Филиппа через сожжение свидетельствует, по мнению Г. Федотова , о факте обвинения митрополита в колдовстве, что установить затруднительно, так как приговор собора не сохранился [12]. Ходили слухи, что царь хотел затравить Филиппа медведем , и о его чудесном спасении от разъярённого зверя [5]. Спустя несколько дней Филиппа привезли слушать окончательный приговор, которым его осудили на вечное заключение. По указанию царя ноги митрополита были забиты в деревянные колодки, руки заковали в железные кандалы. По сообщению жития, все оковы спали с Филиппа чудесным образом о чём было доложено царю, который более не решался предавать митрополита новым мучениям [61]. Его посадили в монастыре Николы Старого , затем морили голодом. Историк Н. Костомаров сообщает, что царь, казнив племянника святителя, прислал ему его голову, зашитую в кожаный мешок, со словами: «Вот твой сродник, не помогли ему твои чары» [36]. Николай Неврев. Фото 1910-1913 годов. Вскоре Филипп был сослан в отдалённый Отроч Успенский монастырь в Твери , а царь казнил ещё ряд Колычёвых. Во время новгородского похода в 1569 году царь направил в монастырь к Филиппу Малюту Скуратова попросить благословения на поход [62]. По сообщению жития, 23 декабря Малюта задушил святителя Филиппа: Вошедши в келью святого Филиппа, Малюта Скуратов с притворным благоговением припал к ногам святого и сказал: — Владыка святой, дай благословение царю идти в Великий Новгород. Но Святой отвечал Малюте: — Делай, что хочешь, но дара Божиего не получают обманом. Тогда бессердечный злодей задушил праведника подушкою. Состоялись спешные похороны, и Малюта покинул монастырь [64]. Александр Новоскольцев. Карамзин [31] , С. Соловьёв [65] , Н. Костомаров [36] , так и XX века: Г. Федотов , Р. Скрынников [49] , а также богословы и церковные историки такие, как митрополит Макарий Булгаков [17] , А. Карташёв [66]. Сторонники канонизации Ивана Грозного пытаются выдвинуть свои версии произошедшего [67] , но их мнение не находит поддержки [68]. Как говорит Дмитрий Володихин : Все источники уверенно сообщают об акте убийства, совершенного Малютой, притом в полном согласии между собой, хотя и созданы лицами, независимыми по отношению друг к другу, в разных местах, в разное время и в разных обстоятельствах. А версия об «изменниках», сгубивших Филиппа помимо Малюты, является поздней спекуляцией, опирающейся на вольную фантазию. Ни один текст XVI века её не подтверждает [69].
Как звали митрополита погибшего во время опричнины
| Митрополит Филарет - обличитель Ивана Грозного | Некоторые исследователи полагают, что Афанасий ушёл под давлением Ивана IV, недовольного попытками митрополита заступаться за жертв опричнины. |
| Виновен ли царь Иван IV в смерти митрополита Филиппа Колычева?: sergeyurich — LiveJournal | Имя пользователя или адрес электронной почты. |
| Тест по истории Опричнина 7 класс с ответами бесплатно на Сто тестов | Тогда же митрополит Филипп в последний раз всенародно, во время службы в Успенском соборе, потребовал отмены опричнины: „С тех пор как солнце светит в небесах, не было слышно, чтобы благочестивые цари возмущали свою державу“. |
| Правда о убийстве Святителя Филиппа | Выступление митрополита Филиппа против опричнины. |
| Святитель Филипп, митрополит Московский: биография и житие, молитва, икона | Но известно, что особенно яростно «обличал» святого архиепископ Пимен, надеявшийся стать митрополитом. |
Все самое интересное в одном месте
Среди имен в Царском помяннике нет имени митрополита Филиппа, что служит само по себе серьезным доводом в пользу непричастности Русского Самодержца к этому делу. Московский митрополит Филипп осуждал Опричнину и не хотел ее принимать. Назовите имя одного из главных палачей периода опричнины.
Святитель Макарий, митрополит Московский
Митрополит Филипп активно и публично обличал существование опричнины, произнося против нее обличительные проповеди. Кто и за что убил митрополита Московского Филиппа II. Статья автора «История глазами писателей» в Дзене: Поразительно, что в годы опричнины царскому террору подвергалась и православная церковь, в том числе Московский митрополит Филипп, занимающий. Подчеркни всё имена прилагательные, определи их. Митрополита, погибшего во время опричнины, звали Филипп Колыванов.
Святитель Филипп II (Колычев), митрополит Московский и всея Руси
Соловецкой обителью он управлял несколько десятилетий, так что это время можно назвать целой эпохой, совершенно изменившей облик древнего монастыря. При игумене Филиппе: появились два храма — Преображенский, соборный, Успения Богородицы; в Преображенский перенесены мощи основателей обители, прпп. Зосимы и Савватия; написаны их «житийные иконы»; окрепло хозяйство обители: настоятель, сведущий в технических вопросах, говорят, сам разработал успешный проект соединения озер Соловецкого острова каналами, устройства мельниц; при нем же у обители появились соляные варницы; а еще здесь работал кирпичный завод — именно благодаря ему строились каменные храмы. Игумена можно назвали бы теперь «крепким хозяйственником», да так оно и было. Филипп никогда не забывал, зачем на самом деле пришел в обитель.
Он был столь же строителем, сколь и аскетом: часто уходил для молитвенных трудов в пустынь, недалеко от обители. Ее даже называли — Филипповой. Именно здесь в 1565 г. Господь был таким, каким стоял пред судом Пилата — носящим терновый венец, окровавленным.
Когда же явление окончилось, на месте этом вдруг пробился источник чистой воды. Было это менее, чем за год до того, как Великим Постом 1566 г. За трудные последующие годы святой наверняка не раз вспомнил явление Господа. Христос явно предупреждал его обо всем дальнейшем.
И повелевал взять на себя этот крест. Синодальный том Деятельность митрополита Смысл видения будущему архиерею был понятен всякому, знакомому с происходившим тогда при царском дворе. По сути, это царский «удел», где монарх устанавливал собственные порядки, «изводил» «изменников», тем более, что у жестокого, гневливого Ивана действительно было немало критиков, открыто выражавших недовольство царем. Так начались казни — за неосторожно сказанное слово, или просто — «по подозрению».
Но хуже казней было другое — духовное состояние государя, убежденного: его образ действий не только богоугоден, но… спасителен для подданных! Он, царь, присвоил себе право «вязать и решить», определять, кому жить, кому — погибнуть. Иван не останавливался перед кощунственной пародией на Церковь — его опричное войско было устроено наподобие монашеской общины. Сам царь также много молился, каялся в убийствах… чтобы снова убивать.
Иные современные публицисты именуют это состояние сумасшествием, бесстрашно ставя «диагноз» человеку, жившему около полутысячелетия назад. Церковь же хорошо знала: все много хуже «простого» помрачения ума. Ибо тот, кто возомнил себя вершителем человеческих судеб — по крайней мере, тяжко болен гордыней. Которая ведет уже прямо к бесовскому прельщению, когда силы зла берут над несчастным полную власть.
О том, что исцелить это человеческими силами нельзя, говорил еще прп. Иоанн Лествичник , писавший: «Блудных исправляют люди, лукавых — ангелы, а гордых — один Бог». Именно видя состояние царя, от митрополии отказались: митрополит Афанасий, оставивший кафедру, видя все происходящее; свт.
Царь побоялся обвинить митрополита в государственной измене и намеревался низложить его за «порочную жизнь». Перед судом прокатилась волна казней сторонников И. Федорова и митрополита. На Церковном соборе особенно ярым обвинителем митрополита был новгородский архиепископ Пимен, во всем послушный царю. Заставили ложно высказаться соловецкого игумена Паисия, которому обещали сан епископа.
Послушные иерархи клеветали на святителя, только бы угодить государю. Перед духовенством и боярами Филипп не только отверг все предъявленные обвинения, но вновь потребовал от Ивана прекратить опричнину. Митрополит отказался от сана. Грозный не принял отставку и повелел Филиппу вновь принять митрополичьи символы. Когда Успенский собор заполнили прихожане и Филипп начал богослужение, ворвались опричники во главе с Алексеем Басмановым и Малютой Скуратовым, прервали службу. После прочтения царского указа и соборного приговора о низложении Филиппа Малюта набросился на свергнутого митрополита, сорвал с него святительские одежды. Опричники вывели его из собора, ноги забили в деревянные колодки, на руки надели железные кандалы и в простых санях отвезли в монастырь, понося и избивая по дороге. Филиппа поместили в хлев и морили голодом.
Через несколько дней царю донесли, что Филипп освободился от колодок, оков и вериг. Тогда, как повествует легенда, Грозный приказал впустить в темницу к узнику на ночь лютого медведя, но зверь его не тронул… Филиппа отправили в тверской Отроч монастырь. В декабре 1569 года опричное войско двинулось на разгром Новгорода. По пути каратели остановились в Твери. Грозный послал Малюту Скуратова к Филиппу, чтобы получить благословение, но тот не пожелал освятить преступление.
Как предстанешь на суд Его?
Боюся Господа единого! Бояр и служилых людей митрополичьего двора подвергли пыткам с целью выбить показания о замыслах Филиппа против царя. На самого Филиппа, по свидетельству Н. Карамзина, царь не решился поднять руку по причине его всенародного почитания. В знак протеста Филипп покинул свою резиденцию в Кремле, переехав в один из московских монастырей. После крестного хода по стенам монастыря он остановился у Святых врат обители и должен был читать Евангелие.
Оглянувшись, он увидел одного из опричников в тафье [23] , в то время как во время чтения Евангелия принято стоять с непокрытой головой. Митрополит сделал царю замечание: «так ли подобает благочестивому агарянский закон держать? Иван разгневался на святителя, назвал его лжецом, мятежником, злодеем. В её состав вошли суздальский епископ Пафнутий, боярин Василий Тёмкин, архимандрит Андроникова монастыря Феодосий и дьяк Дмитрий Пивов. Неизвестно о чём свидетельствовали соловецкие монахи [6] , вероятно это были типичные для того времени обвинения в колдовстве [15] , а также проступки церковного характера в бытность его соловецким игуменом. Я творю тебе угодное.
Вот мой жезл, белый клобук, мантия! Я более не митрополит». Святитель Филипп в заточении 8 ноября 1568 года любимец царя Фёдор Басманов во время службы в храме Успения в Кремле объявил митрополиту о лишении его сана. Он приказал прочитать вслух всего народа соборный приговор о низложении митрополита. Таубе и Э. Крузе сообщают, что царь «Через несколько дней вздумал убить его и сжечь, но духовенство упросило великого князя даровать ему жизнь и выдавать ему ежедневно 4 алтына».
Федотова , о факте обвинения митрополита в колдовстве, что установить затруднительно, так как приговор собора не сохранился. По указанию царя ноги митрополита был забиты в деревянные колодки, руки заковали в железные кандалы. Его посадили в монастыре Николы Старого , затем морили голодом. Историк Н. Костомаров сообщает, что царь, казнив племянника святителя, прислал ему его голову, зашитую в кожаный мешок, со словами: «Вот твой сродник, не помогли ему твои чары». Во время новгородского похода в 1569 году царь направил в монастырь к Филиппу Малюту Скуратова попросить благословения на поход.
По сообщению жития, 23 декабря Малюта задушил святителя Филиппа: Вошедши в келью святого Филиппа, Малюта Скуратов с притворным благоговением припал к ногам святого и сказал: — Владыка святой, дай благословение царю идти в Великий Новгород. Но Святой отвечал Малюте: — Делай, что хочешь, но дара Божиего не получают обманом. Тогда бессердечный злодей задушил праведника подушкою — Димитрий Ростовский. Скрынникова , убийство было совершено с согласия царя. Тело святителя погребли за алтарём монастырского собора.
Точно установленные его автографы не сохранились; известны лишь 2 его «рукоприкладства» под официальными документами Российский государственный архив древних актов. Рубрика 2. Возможно, Андрей в той или иной мере был причастен к ведению летописания при митрополичьей кафедре в 1550-х гг. Он мог быть информатором летописца, а возможно, и сам принимал участие в ведении некоторых погодных записей.
С именем Андрея Афанасия связывают создание нескольких крупных литературных памятников, которые отличала присущая макарьевской эпохе стилистика. Первым его крупным сочинением стало Житие преподобного Даниила Переяславского, составленное по поручению митрополита Макария и Ивана IV около 1556—1562 гг. Главный памятник, связываемый с именем Афанасия, — «Степенная книга» , созданная, вероятно, непосредственно для Ивана IV в конце 1550-х — начале 1560-х гг. Также Афанасию приписывают авторство Сказания о последних днях митрополита Макария, повествующего о его болезни и кончине. Сочинение создавалось вскоре после 31 декабря 1563 г. Участие Афанасия в подготовке Лицевого свода сомнительно. Судя по послесловию к Псалтири 1568 г. Митрополит Афанасий как иконописец Известно об участии Афанасия в иконописных работах. В 1555 г.
С именем Афанасия связывают и организацию работ по росписи Архангельского собора Московского Кремля. Митрополит Макарий и настоятель Благовещенского собора Андрей «поновляют» перенесённый с Вятки в Москву образ святого Николая Великорецкого. Изображение из книги: Лицевой летописный свод XVI века. Книга 22. В пользу данной гипотезы свидетельствуют представленные в росписи изображения русских князей с нимбами, что хорошо согласуется с выдержанными в агиографических тонах рассказами о русских государях в «Степенной книге».