Орфанные заболевания – это редкие и потому зачастую малоизученные болезни. Исследование посвящено уровню осведомленности жителей нашей страны о том, что такое орфанные заболевания, и насколько полно больные редкими и жизнеугрожающими болезнями обеспечиваются лекарственными препаратами.
Орфанные заболевания: диагностика и лечение. 5 вопросов специалисту
Так что тут и психологи должны помогать врачам при диагностике, и сами семьи должны быть более подкованы, чтобы диагноз принять и начать действовать согласно лечебному плану, предлагаемому врачами. Можно ли сказать, что при оказании надлежащей помощи многие люди, страдающие орфанными заболеваниями, смогут прожить значительно дольше? Если да, то каких диагнозов это касается в первую очередь? Какие патологии проявляются раньше всего? Во многих случаях ранняя диагностика и начало лечения помогут избежать тяжелых осложнений, предотвратить раннюю инвалидизацию и летальный исход. Не говоря уже об улучшении качества жизни детей и членов их семей. Если вовремя поставить диагноз, такой как нарушение окисления жирных кислот или дефекты обмена органических кислот и аминокислот, то вовремя начатая диетотерапия позволяет спасти жизнь ребенка, и пациенты с этими болезнями могут жить практически столько же, сколько обычные люди, при условии соблюдения диеты. Многие из этих заболеваний включены в программы массового скрининга новорожденных во многих странах мира.
В РФ скрининг пока проводится только на 5 болезней, но вопрос о расширении скрининговых программ уже обсуждается и в Министерстве здравоохранения, и в Правительстве РФ. Как типы МПС различаются между собой? Какое место эти патологии занимают в структуре детской заболеваемости? Фенилкетонурия ФКУ - одно из частых заболеваний среди группы орфанных патологий. На него и массовый скрининг уже проводят долгие годы. Примерно 1 из 8000 новорожденных имеет ФКУ. Заболевание хорошо лечится диетой.
Вот если не начать лечение вовремя, то развивается тяжелая умственная отсталость, появляются судороги, и эти пациенты часто находятся в специализированных учреждениях, потому что уход за ними крайне тяжелый. Но выделяют еще особые, крайне редкие подтипы ФКУ, при которых помимо диеты необходим еще прием особого кофактора - тетрагидробиоптерина. К сожалению, в РФ они не входят в базовую программу подтверждающей диагностики. МПС - это большая группа мультисистемных болезней. Часто встречаются при них патология скелета и клапанов сердца, увеличение размеров внутренних органов, поражение нервной системы, при некоторых формах тоже развивается умственная отсталость. Дети с МПС часто болеют инфекциями верхних дыхательных путей, отитами. С годами появляется тугоподвижность суставов - как мелких, так и крупных, у некоторых страдают слух и зрение.
Сейчас для этих болезней разработана ферментная заместительная терапия, и ученые уже приступили к получению препаратов и для генотерапии. Поскольку эти болезни редкие, конечно, они занимают не очень существенное место в структуре детской заболеваемости. Расскажите про доступность медицинской помощи и лекарственного обеспечения пациентам с редкими заболеваниями в РФ. Насколько выстроена помощь больным в Москве и какова ситуация в регионах? Согласно статистике в каких регионах наблюдается самая тяжелая ситуация с орфанными пациентами? Ферментозаместительная терапия - пока единственный патогенетический метод лечения МПС, которое пациенты получают пожизненно. При МПС происходит мутация в гене, которая вызывает снижение или отсутствие активности определенного фермента.
После многих исследований была выявлена оптимальная доза фермента, который используется в терапии МПС-I: 100 ед. Важно не снижать дозу и проводить лечение регулярно, нельзя также откладывать на длительный период старт терапии, это чревато неблагоприятными последствиями.
В США к редким относят заболевания, встречающиеся у одного из полутора тысяч человек. В Европе — у одного из двух тысяч. Исходя из этих критериев, к редким заболеваниям относится подавляющее большинство онкогематологических заболеваний и практически все генетические болезни. Несмотря на разные симптомы и последствия редких заболеваний, проблемы большинства больных схожи. Это труднодоступность грамотной диагностики и, как следствие, запаздывание с началом лечения, дефицит качественной информации, а часто и научных знаний о заболевании, отсутствие качественной медицинской помощи и ухода. А незначительное количество больных каждым конкретным заболеванием делает коммерчески невыгодным разработку новых методов диагностики и лечения этих болезней. Поэтому в развитых странах действуют законы, обеспечивающие льготные условия для производителей лекарств от редких заболеваний. А в помощь врачам разработаны компьютерные программы и базы данных симптомов — из-за большого числа редких заболеваний, информацию о них не в состоянии удержать в голове даже высококвалифицированный специалист.
От 15 тысяч до полутора миллионов В России «редкое» направление тоже развивается, хотя и со скрипом. В стране упрощена процедура ввоза незарегистрированных препаратов, отменены таможенные сборы на ввоз лекарств для личного пользования, зарегистрированы некоторые орфанные препараты. Поправками к Федеральному закону «Об обращении лекарственных средств» впервые введено определение орфанных препаратов и упрощена процедура их регистрации. Понятие самих орфанных заболеваний на государственном уровне было введено в Федеральном законе «Об охране здоровья граждан» в 2011 году: в России редкими считаются заболевания, которые имеют распространенность не более 10 случаев на 100 тысяч населения. Перечень этих заболеваний формируется Минздравом РФ и публикуется на официальном сайте ведомства. На 19 декабря 2016 года в список включены 219 заболеваний. В каждом регионе ведется региональный сегмент федерального регистра пациентов, страдающих редкими заболеваниями. Однако подавляющее большинство этих людей не получает адекватной медпомощи, или даже не знает своего диагноза. Причина в низком уровне диагностики в большинстве регионов, нехватка специалистов и полном отсутствии специализированных медучреждений для «редких» больных. На сегодняшний день в стране есть лишь несколько отделений, которые занимаются оказанием помощи пациентам с наследственными заболеваниями.
Семь назологий и 24 жизнеугрожающих заболевания Кроме того, далеко не все больные имеют право на включение в программы возмещения и даже на включение в федеральный регистр. В России сегодня есть три перечня орфанных заболеваний. Как объясняют в Минздраве, это те заболевания, для которых в настоящее время имеется патогенетическое лечение когда лекарственный препарат устраняет какое-то звено патогенеза наследственных заболеваний. В первый входят семь высокозатратных нозологий, для лечения которых уже 10 лет в стране действует очень успешная программа «7 ВЗН».
Кроме неонатального скрининга сегодня существует пренатальный — выявление болезней у еще не рожденного плода.
Например, сочетание УЗИ и исследование гормонов в крови матери позволяют определить риски хромосомных аномалий синдром Дауна, синдром Эдвардса, синдром Патау и дефекта нервной трубки. Эти исследования выполняются в любой женской консультации в период первого триместра беременности. Чем несовершенен такой скрининг? Исследование не дают стопроцентную гарантию, а только риск; В случае высоко риска по скринингу, для подтверждения диагноза требуется инвазивное вмешательство. Также генетики рекомендуют его проходить только женщинам по возрасту либо наличию предыдущей беременности с аномалиями.
Однако сейчас в широкую практику входит неинвазивное пренатальное тестирование. Частички ДНК плода могут попадать в кровоток матери, поэтому по венозной крови матери можно выделить фетальное ДНК и провести анализ на наличие генетических мутаций. Проблема в том, что это исследование дорогое, к тому же его регистрация в нашей стране еще не завершена. Зато этот скрининг обладает высокой точностью и может выявлять не только риски хромосомных аномалий, но и других генетических заболеваний, в том числе, муковисцидоза. Сейчас есть совсем немного препаратов для лечения орфанных заболеваний.
И почему они такие дорогие? Основная проблема в том, что фармкомпании не заинтересованы в изучении этих болезней, так как средства на их разработку могут быть не окуплены никогда из-за небольшого рынка сбыта. Различные государства пытаются всеми силами стимулировать работу фармкомпаний в этом направлении: вводят налоговые послабления, льготы. Эта проблема имеет этическую сторону, и государство должно заниматься ей обязательно.
И региональные власти вынуждены были решать нерешаемую дилемму - помочь одному орфанному больному или сотне, а то и тысяче обычных льготников. В результате многим орфанным больным отказывали, и им приходилось обращаться в суды.
Но и такой путь далеко не всегда приводит к результату. Проблема получила широкий общественный резонанс, откликнулись на нее и законодатели. Учитывая положительный социально-экономический эффект от его принятия, члены Совета Федерации подготовили еще один закон, который с этого года переведет на федеральный уровень еще два орфанных заболевания. Совет Федерации поставил перед собой задачу не снижать этот темп и добиться передачи в несколько этапов оставшихся 17 орфанных заболеваний на федеральный уровень, начиная с 2021 года и исходя из возможностей федерального бюджета. Помимо этого, мы планируем разработать ряд законодательных инициатив, которые позволят быстро и легитимно переводить нозологии из перечня орфанных заболеваний Минздрава РФ, который содержит 258 позиций, в перечень, утвержденный в 2012 году правительством и включающий сегодня 17 позиций. Сейчас в законодательстве Российской Федерации такая процедура отсутствует.
Сделано уже многое, но медицинская помощь орфанным больным все еще оказывается несистемно, целостной политики в отношении орфанных заболеваний в нашей стране так и не сформировано, говорят эксперты. Основная проблема - закупки необходимых препаратов, без участия федерального бюджета это невозможно, нужна централизация, считают пациенты и врачи. Но существует целый ряд и других нерешенных вопросов. Бочкова, доктор медицинских наук Екатерина Захарова. По сути, в стране необходимо воссоздавать заново медико-генетическую службу, оснащать лаборатории современным оборудованием.
Орфанные пациенты нуждаются в системных решениях
Она мне отвечает: «Вы сейчас пошутили? Ей ни психологической помощи не предложили, ни брошюр, ни телефонов». Реальная история семьи Одоне, которая боролась за ребенка против редкой болезни — адренолейкодистрофии АЛД. Врачи подсчитали, что шестилетний Лоренцо проживет не более двух лет, постепенно теряя речь, слух, координацию и ясность ума. Лекарства от недуга не было — отец Лоренцо сам изобрел препарат на основе оливкового и рапсового масел. Благодаря ему мальчик дожил до 30 лет и умер в 2008 году. Хочу, чтобы вы занимались нашим диагнозом. Я говорю: «Простите, мне очень жаль, но я не хочу». Мы тоже так хотим». Если начать терапию как можно раньше в шесть месяцев ребенку могут назначить лечение , внешне дети со страшным диагнозом мало чем будут отличаться от ровесников, разве что будут трепетно относиться к своему прошлому — к тому времени, когда болезнь в первый раз показала зубы.
И если бы могли, вырвали эту страницу из своей биографии. Они требуют, чтобы все публикации о том, какие они были маленькие «хантерята», убрали из интернета, но это же невозможно. Они все пытаются скрыть, что у них есть инвалидность, потому что они все прекрасные! Кто-то даже выщипывает шикарные соболиные брови, кто-то обижается и плачет, потому что его не берут в баскетбольную секцию — выглядит здоровым, но не может прыгать высоко. Кто-то играет за паралимпийскую сборную. Есть тяжелые, а есть легкие формы течения — на терапии такие дети не отличаются от сверстников. Точно так же влюбляются, хулиганят, шалят». В полку прибыло Вообще День редких заболеваний, как и положено по статусу, должен занимать в календаре самую «редкую» строчку — 29 февраля. Но тот наступает только раз в четыре года, а говорить о редких болезнях нужно гораздо чаще.
Сам термин «орфанные заболевания» впервые прозвучал в 1983-м в США, когда был принят «Акт об орфанных препаратах». Уже тогда генетики обнаружили около 1600 заболеваний. В России с 2008 года действует программа «7 высокозатратных нозологий», куда входят четыре редких заболевания. Благодаря этой программе пациенты имеют право на льготное дорогостоящее лечение за счет средств из федерального бюджета. Само понятие «редкие орфанные болезни» было введено в нашей стране только в 2011 году. В 2012-м закон «Об основах охраны здоровья граждан» вступил в силу вместе с так называемым «перечнем 24» или «24 нозологии» —списком из 24 жизнеугрожающих прогрессирующих редких заболеваний, лечение которых должно финансироваться из региональных бюджетов. Пациент с синдромом Элерса—Данло демонстрирует гипермобильность суставов Программа «SOS» позволяет срочно купить лекарство больному ребенку, если нет времени на открытие целевого сбора На сегодня в мире зарегистрировано более 7 тыс. И с каждым годом список только расширяется. Так, в середине января специалисты лаборатории ДНК-диагностики ФГБНУ «Медико-генетический научный центр» сообщили о появлении нового вида мышечной патологии и патологии соединительной ткани.
К уже известному, но редкому синдрому Элерса—Данло добавилась редкая мутация — кифосколеоз. Определенная специалистами ФГБНУ МГНЦ популяционная частота гетерозиготного носительства данного заболевания в России составляет 1:250 человек, а расчетная частота самой болезни — один на 250 тыс. В России официально редкими заболеваниями считаются те, которые затрагивают не более 10 человек на 100 тыс. При этом официально сказать, сколько же в нашей стране «редких» пациентов, не может ни одна статистика. Груз с плеч В этом году список из семи нозологий, нагрузку на лечение которых взял на себя федеральный бюджет, пополнится еще пятью орфанными заболеваниями. К слову, для пациентов именно с такими патологиями это настоящее спасение — ответственные за покупку лекарств регионы не справлялись с этой ношей. Но, по мнению экспертов, по факту программа заработает со II квартала. Но как сделали в Чебоксарах? Местный минздрав взял и пошел в суд, чтобы изменили ответчика в исковом заявлении — мама судилась в отношении двух своих сыновей с мукополисахаридозом VI типа.
Судья сказал, что «да, конечно, с 1 января ответчиком должен быть федеральный Минздрав, поэтому мы сейчас берем и изменяем главного ответчика, вы свои обязанности выполнили». Федеральный бюджет, 1 января — всё верно. Но нельзя в один день закупить на всю страну лекарства.
Допустим, регион закупает орфанные препараты на одного или двух пациентов, а в стране, например, с этим диагнозом живут 100 человек. Сконцентрировав закупки «в одних руках», федеральное министерство может вести переговоры с представителем производителя о снижении цены или использовании инновационных подходов к финансированию, таких как «разделение рисков», «закрытый контракт» и т. Также если пациентов начинают своевременно лечить и не доводят их до более тяжелых состояний, то будут нужны меньшие дозировки лекарственных средств. Когда система четко работает, она требует меньше затрат. Различается ли медикаментозная терапия у детей и взрослых? Есть ли препараты, находящиеся в постоянном дефиците?
С одной стороны, в законодательстве Российской Федерации предусмотрена возможность назначения, ввоза и закупки незарегистрированных препаратов по жизненным показаниям. Если незарегистрированный препарат назначается федеральным консилиумом, то почему за его применение юридическую ответственность перед пациентом несет лечащий врач из региона, который может и не разделять мнение консилиума или совершенно ничего не знать про это редкое заболевание? И если препарат назначает федеральное учреждение, то почему на это должны тратиться средства исключительно регионального бюджета? Есть и другая проблема: если регион согласен закупить препарат, но у пациента нет инвалидности например, это больной, у которого еще нет симптомов болезни , то юридически невозможно такую закупку обосновать. Таким образом, вопросов очень много. Вот недавно прошла волна публикаций по проблемам закупки незарегистрированных антиэпилептических препаратов - и вопрос решили! На федеральном уровне. Разработали систему получения заявок от регионов, проведения консилиумов, закупки за счет федеральных средств. Даже памятку для родителей подготовили, то есть решить можно!
Почему для пациентов с редкими болезнями, которым для спасения жизни нужен незарегистрированный препарат, не сделать такую же понятную систему? Они такие же дети-инвалиды во многих случаях. Этих пациентов не так много, но лекарственные препараты для них очень дорогие. Вот некоторые из этих нозологий: нейрональный цероидный липофусциноз II типа, нарушения синтеза желчных кислот, нарушения цикла мочевины... Они не входят в перечень высокозатратных нозологий или орфанный перечень, который утверждается Правительством РФ, и препараты для них не зарегистрированы. Вторая группа болезней - те, которые тоже не попали в перечни и списки, но для них препараты уже зарегистрированы. Закупка возможна, но опять-таки - только при наличии инвалидности и в большинстве случаев - лишь по решению суда. К этим нозологиям относятся, например, дефицит лизосомной кислой липазы, МПС IV типа, гипофосфатазия, спинальная мышечная атрофия. И от этой проблемы не отмахнуться - за каждым из диагнозов стоит жизнь пациента.
Нет ни одной системы здравоохранения в мире, которая раз и навсегда адаптирована к большому количеству больных редкими заболеваниями. Появляются новые методы лечения, каждый из которых дороже предыдущего. Система всякий раз вынуждена адаптироваться. Сейчас всё настолько быстро меняется с точки зрения технологий, что каждые 2-3 года систему нужно совершенствовать. Как с этим бороться? Говорить об этом. Заниматься образованием врачей, постоянно повышать их квалификацию.
В невисокосные годы мероприятия Международного дня редких заболеваний проводятся 28 февраля. Единого общепринятого на международном уровне определения для орфанных заболеваний не существует, как нет и единого критерия отнесения заболеваний к этой группе.
Орфанными болезнями принято считать те, которые встречаются менее чем у 10 человек на 100 тысяч населения. У орфанных заболеваний есть ряд отличительных свойств.
До появления Elaprase лечение синдрома Хантера ограничивалось паллиативной терапией. В России препарат зарегистрирован в 2008 году, стоимость лечения составляет 350 тыс. Naglazyme гальсульфаза, «BioMarin Pharmaceuticals» — первый и единственный препарат для лечения синдрома Марото—Лами мукополисахаридоза VI типа. Naglazyme замещает недостающий при этом заболевании фермент арилсульфатаза.
Заболевание характеризуется отложением дерматансульфата в различных тканях. Манифестирует к 2—3 годам жизни отставанием в росте, огрублением черт лица, напоминающим фенотип синдрома Гурлер, помутнением роговицы, деформациями скелета поясничный кифоз, вальгусное искривление голеней , гепатоспленомегалией, тугоподвижностью суставов, грыжами. Умственная отсталость не характерна. Пациенты, принимающие Наглазим, смогли преодолеть больше ступенек лестницы и ходить на более далекие расстояния, чем раньше. Синдром Марото—Лами отмечен в настоящее время примерно у 1100 людей в мире. Стоимость лечения составляет около 350 тыс.
Ещё один дорогостоящий препарат — Myozyme альглюкозидаза альфа, «Genzyme Corporation» показан для лечения пациентов с болезнью Помпе дефицитом альфа-глюкозидазы, которая необходима, чтобы разрушать гликоген — вещество, которое является источником энергии для организма. Симптомы болезни Помпе возникают из-за аномального накопления гликогена в клетках. В настоящее время болезнь Помпе не входит в Перечень, однако пациентские сообщества и медицинские организации ведут активную работу по расширению Перечня-24, в частности по включению в него болезни Помпе.
В поисках маршрута
Многие страны стали создавать специальные программы для лечения орфанных пациентов, поскольку им требуются не только дорогостоящие лекарства, но и целая система поддержки. Были созданы две программы и в нашей стране. По программе "7 высокозатратных нозологий", в которую вошли гемофилия, муковисцидоз, рассеянный склероз, синдром Гоше, гипофизарный нанизм и другие болезни, с 2008 года пациенты стали получать дорогостоящие препараты за счет федерального бюджета. При адекватном лечении большинство орфанных пациентов, для которых терапия существует и доступна, ведет обычный образ жизни - они сохраняют трудоспособность, получают образование, создают семьи, рожают здоровых детей. Примером может служить такое тяжелое заболевание, как гемофилия - наследственный недуг, при котором в организме отсутствуют факторы свертываемости крови. С этим недугом рождается один мальчик из каждых 5000. Без лечения они уже в детстве становятся инвалидами, рано умирают. А в последние годы появились новые прорывные препараты, которые вводятся не внутривенно, а подкожно и обладают пролонгированным действием - их вводят один раз в неделю, а то и в месяц. Они несопоставимы по комфорту и эффективности лечения. И мы рады, что эти препараты зарегистрированы и в нашей стране и включены в список для программы ВЗН. Это большой шаг вперед.
Но необходимо изменить порядок госзакупок лекарств в интересах пациентов - закупать не по минимальной цене, а по принципам наибольшей эффективности и индивидуальной переносимости. Во вторую программу - "Жизнеугрожающие и хронические прогрессирующие редкие орфанные заболевания" - были включены еще 24 нозологии, но обеспечивать эти категории пациентов должны были регионы.
В лаборатории терапии орфанных заболеваний МФТИ при совместной работе с Национальным медицинским исследовательским центром эндокринологии Минздрава РФ специалисты работают над созданием терапии для врожденной дисфункции коры надпочечников — группы заболеваний, обусловленных нарушением стероидогенеза в результате дефицита одного из ферментов, участвующих в синтезе кортизола. Предлагаемая лабораторией стратегия терапии основывается на интеграции нормальной копии гена в геном стволовых клеток коры надпочечников для обеспечения пожизненного терапевтического эффекта, что станет альтернативой применяющейся гормональной терапии. Кроме того, в лаборатории геномной инженерии МФТИ по заказу компании «Артема» ведется разработка генной терапии колбочковой дистрофии сетчатки глаза с измененным палочковым ответом. В случае успешного тестирования, терапия позволит остановить потерю зрения у людей с генной мутацией, а также поможет восстановить зрение уже ослепшим из-за наследственной патологии пациентам. Сотрудники Медико-генетического научного центра имени академика Н.
Бочкова разрабатывают уникальные методы эффективной диагностики наследственных болезней, а также новые методы лечения, лекарственные средства, способы диагностики и индивидуализации терапии онкологических заболеваний. Для каждого конкретного пациента разрабатывается новый, уникальный метод функционального анализа. В 2019 году специалисты МГНЦ осуществили консультативный прием 11 тысяч пациентов и провели свыше 13 тысяч генетических исследований в рамках госзадания. Центр является первым в Европе по количеству диагностируемых наследственных заболеваний и единственной организацией в России, выполняющей высокотехнологичные генетические тесты на бюджетной основе в таком объеме. В России сегодня есть возможности применения всех современных подходов диагностики и профилактики наследственных болезней.
Орфанный больной имеет право на получение препаратов для лечения, даже если те не зарегистрированы в России. Обязанность по закупке лекарств, в том числе незарегистрированных, возложена на регионы — в каждом регионе ведется учет таких больных. Данная обязанность была подтверждена Верховным Судом РФ. Что касается благотворителей, то существуют различные фонды и некоммерческие организации, которые не только помогают в получении необходимых препаратов и медицинского обслуживания, но и могут оказать психологическую или юридическую помощь. Среди таких организаций можно отметить фонды «Дети-бабочки», «Живи сейчас», центр «Редкие люди». Федеральная поддержка и дорожная карта: как изменится помощь орфанным пациентам в России? Как лечат редкие болезни в России? Сколько тратит государство на медицинскую помощь орфанным пациентам? И какие комплексные решения готовят Правительство, ученые, врачи и общественники, чтобы решать проблемы граждан с жизнеугрожающими диагнозами? Семашко Елена Красильникова, выступая на конгрессе «Оргздрав-2020». Публикуем с некоторыми уточнениями текст выступления эксперта. Термин «редкие орфанные заболевания» был закреплен в законодательстве России в 2011 году. При этом для пациентов с некоторыми редкими заболеваниями льготное лекарственное обеспечение было организовано уже в 1994-м. В него включили 24 заболевания, препараты для лечения которых были зарегистрированы на тот момент на территории РФ, лечение пациентов с такими заболеваниями должны финансировать регионы. Важно, что в рамках указанных программ пациенты могут получать льготное лечение, не имея статуса «инвалид». Высокая стоимость лекарственной терапии редких пациентов практически повсеместно стала большой проблемой для бюджетов регионов РФ, тем не менее, в период с 2013 по 2018 год совокупные расходы регионов на лечение таких пациентов выросли в 4 раза. Как лечат орфанные болезни в 2020-м В этом году на лечение 11 редких заболеваний в рамках программы ВЗН планируется потратить 33,4 миллиарда рублей из федерального бюджета, что почти в 2 раза больше, чем двумя годами ранее на эти же цели для 4 орфанных болезней. Есть целый ряд субъектов, которые в силу организационных моментов крайне недостаточно выделяют средств на лечение пациентов с орфанными заболеваниями. Например, в 2018 году человек, страдающий редким жизнеугрожающим заболеванием обходился региональному бюджету почти в 1,1 млн рублей, а плановые расходы на одного пациента, включенного в соответствующий федеральный регистр в 2020 году, составляют 807 600 рублей. Перевод орфанных пациентов, нуждающихся в дорогостоящей лекарственной терапии из региональной программы «редкие жизнеугрожающие заболевания» в Федеральную программу ВЗН существенно увеличил затраты последней и повысил расходы на одного пациента, включенного в регистр программы. К 2020 году в федеральный регистр программы ВЗН из региональной программы «редкие жизнеугрожающие заболевания» включены 2081 пациент с заболеваниями: гемолитико-уремический синдром, мукополисахаридоз I, II, VI типов, юношеский артрит с системным началом. Кроме того, в этом году произошла федерализация лекарственного обеспечения пациентов c апластической анемией неуточненной и наследственным дефицитом факторов II фибриногена , VII лабильного , X Стюарта-Прауэра в части лекарственных препаратов, уже включенных в программу ВЗН, номенклатура которых к сожалению недостаточна. Это значит, что часть пациентов с апластической анемией неуточненной и наследственным дефицитом факторов II, VII, X будут продолжать финансироваться из региональных бюджетов. Орфанная география Пациенты с редкими заболеваниями расселены по территории России неравномерно. В зависимости от эпидемиологии конкретной территории в части субъектов отмечено максимальное сокращение регионального сегмента регистра за счет федерализации. Некоторые регионы, несмотря на федерализацию, не получили существенного уменьшения расходов на орфанных пациентов. Пациентов становится больше С появлением устойчивого федерального финансирования для пациентов с отдельными редкими заболеваниями растет число таких пациентов в федеральном регистре, однако темпы роста нельзя назвать «взрывными». Известно, что регионы передали на федеральный уровень не только реальные, но и потенциальные расходы, связанные с дефицитом средств в том числе скрытым на указанные цели. При переводе на федеральное финансирование в ряде субъектов произошло значительное увеличение расходов на указанную группу орфанных пациентов по сравнению с расходами, которые нес регион: в Санкт-Петербурге со 183,9 до 647,6 млн рублей , Иркутской 72,4 до 160,9 млн рублей , Кемеровской с 24,3 до 46,2 млн рублей и Тульской областях 11,1 до 37,2 млн рублей , а также в Республике Татарстан 48,7 до 262,1 млн рублей. Так 67 регионов РФ отчитались о сбереженном бюджете в 5,7 млрд рублей в 2019 году. Из них 3,1 млрд рублей распределили на лекарственное обеспечение больных с редкими диагнозами, получающих льготную терапию за счет региональных бюджетов. Оценить ситуацию с редкими заболеваниями в стране можно также по такому показателю, как орфанное бремя. Это доля расходов на орфанных пациентов в региональных расходах на льготное лекарственное обеспечение в целом. Несмотря на существенные изменения в финансировании лекарственного обеспечения больных с редкими диагнозами, в России по-прежнему есть проблема орфанного дефицита. Только 19 регионов страны сообщили о том, что они полностью обеспечивают своих пациентов. При этом в денежном эквиваленте совокупный дефицит бюджетов анализируемых регионов в 2020 году в 2,5 раза ниже дефицита 2018 года у тех же субъектов. Вместо итогов и планы развития Всего на территории РФ зарегистрировано 258 редких орфанных заболеваний. Решать проблемы орфанных пациентов планируется комплексно. Так в настоящий момент, в Комитете Государственной Думы РФ силами общественных объединений пациентов идет подготовка Национального плана стратегии в области редких орфанных заболеваний «Редкие 2020-2030». Семашко разрабатывает дорожную карту, которая ляжет в основу проекта «Федеральной программы по редким орфанным болезням», который дополнит Государственную программу РФ «Развитие здравоохранения».
Многие пациенты лишились возможности прохождения плановых осмотров, а в большинстве регионов возникли проблемы с орфанными препаратами. Мы были на краю. Мы не могли вести стандартный диспансерный учет. На редкие болезни ежегодно выделяются миллионы и миллиарды, а тут из-за невозможности проведения простых стандартных вещей мы могли потерять все достижения. К тому же если до пандемии больные нередко пробивали себе жизненно необходимые препараты через суды, то в последнее время суды в регионах начали откладывать рассмотрение таких дел. Даже в тех городах, где до сих пор все было неплохо, они стали сталкиваться со сложностями при получении жизненно важных инфузий растворов в лечебных учреждениях. В некоторых случаях — найти свободный инфузомат или другое специальное медоборудование, поскольку большая часть их сейчас задействована в реанимационных отделениях», — рассказывает юрист Кирилл Куляев. Но хуже всего пациентам — в регионах, где закупленные раньше лекарства закончились. Считать практику «ручного управления» в получении жизненно необходимых лекарств для пациентов нормой невозможно, считают представители пациентских организаций. Лекарственное обеспечение должно быть равнодоступно для всех. Часть редких заболеваний постепенно переводят под «федеральное крыло»: например, с 2019 года госпрограмму «7 нозологий», по которой финансируется лечение самых высокозатратных болезней, расширили до 12. Включение орфанных заболеваний в федеральную программу позволило закупать препараты за счет федерального бюджета, а не регионов. Тем временем уже осенью Госдума рассмотрит новые поправки в Налоговый кодекс, которые инициировал Владимир Путин. Законопроект предусматривает повышение налоговой ставки для самых богатых граждан страны — полученные дополнительные доходы поймут на централизованное лекарственное обеспечение орфанных больных. Законопроект еще пока не внесен, однако уже сейчас известно, что дополнительно полученные 60 миллиардов рублей пойдут на лекарственное обеспечение высокозатратных заболеваний, и мы целиком поддерживаем инициативу президента. Для сравнения: сегодня годовой бюджет федеральных закупок составляет 56 миллиардов рублей. Предполагается, что в осенней сессии будут приняты поправки в Налоговый кодекс», — говорит Айрат Фаррахов. По этому поводу редкие пациенты и пациентские сообщества преисполнены оптимизма, поскольку новый законопроект должен существенно улучшить лекарственное обеспечение, а значит, и прогнозы этих больных.
Старение в младенчестве и развитие вспять: что такое орфанные болезни и как их лечат
Орфанные болезни — это врождённые или приобретённые заболевания, встречающиеся крайне редко — реже 1 случая на 2000 населения страны. Орфанные заболевания – это группа редких и сложных заболеваний, которые имеют генетическую природу и часто возникают из-за дефектов определенных генов. Редкие (орфанные) заболевания — это заболевания, затрагивающие небольшую часть популяции. Орфанные заболевания встречаются и во взрослом возрасте, а значит, выявить их можно не только при неонатальном скрининге.
Орфанные пациенты нуждаются в системных решениях
Орфанные заболевания – это очень редкие болезни. Всего в мире насчитывается более 300 миллионов людей с редкими заболеваниями (порядка 6–8% мирового населения), с порядка 8000 орфанными заболеваниями, но их точное число остается неизвестным [6]. Орфанные заболевания – это болезни настолько редкие, что для борьбы с ними неприменимы общепринятые подходы. Само понятие «редкие (орфанные) болезни» было введено в нашей стране только в 2011 году. Орфанное заболевание – термин, применяемый к встречающимся редко болезням. В настоящее время ряд орфанных заболеваний исследуется на возможность лечения гемопоэтическими стволовыми клетками, в том числе из пуповинной крови.
Читайте также
- Вопрос денег
- Редкий пациент с ИТП: как финансируется лекарственное обеспечение орфанного заболевания
- Редкий диагноз: что такое орфанные заболевания?
- Орфанное заболевание и его лечение. Перечень редких (орфанных) заболеваний
- 65% россиян не знают, что такое орфанные заболевания – исследование | Помощь редким | Дзен
- Общая информация
«Оптимисты». Как живут люди с орфанными заболеваниями в России?
Что такое орфанные заболевания? Но это слово в научной сфере применяют с целью подчеркнуть единичность одиночность какого-либо явления. Так в медицинской терминологии слово «орфанный» приобрело значение — редкий. Орфанные заболевания или редкие заболевания - отдельная сфера исследования, так как существует очень незначительная статистика и учет таких болезней, что порождает незнание признаков и отсутствие принципов лечения орфанной болезни. Орфанные заболевания, как правило, - генетические.
Проводится огромная работа, чтобы врачи в регионах не пропускали важных симптомов. Чем раньше ребенку поставят диагноз и назначат адекватное лечение, тем больше вероятность избежать развития осложнений, вызывающих инвалидность. Если врач в любом регионе Казахстана по определенным симптомам подозревает у пациента редкое заболевание, он связывается с НЦПиДХг. Алматы по «горячей линии», обсуждает ситуацию, присылает выписку.
В результате, если в 2009 году было установлено только 3-4 ребенка с болезнью Гоше, то сегодня их уже насчитывается 13 человек. У 44 детей диагностированмукополисахаридоз, 88 — муковисцидоз.
О хронической форме болезни Лайма чаще говорят интернет-эксперты и врачи-«альтернативщики», чем специалисты с признанной квалификацией.
Другая не признанная официальной медициной болезнь связана с развитием городской инфраструктуры. Это электромагнитная гиперчувствительность, при которой люди сообщают о головной боли, усталости и стрессах, а также о снижении умственной активности якобы из-за воздействия электромагнитных полей — скажем, от мобильных телефонов, мониторов компьютеров или Wi-Fi-вышек. Большинство в медицинском сообществе отрицает существование недуга из-за отсутствия доказательной базы у гипотезы о взаимосвязи самочувствия и электромагнитной активности.
Больше того, гиперчувствительность пытаются объяснить психологически или даже социально: дескать, шумовой фон города может негативно сказываться на субъективных ощущениях людей и потенциально способен навредить им. А значит, «излечением» станут меры по снижению шумового слышимого и неслышимого загрязнения городского пространства. Но самый сложный кейс непризнанного недуга, ставший предметом обсуждения теоретиков культуры и общества, — это множественная химическая чувствительность.
Как и электромагнитная гиперчувствительность, это заболевание, синдром, аллергическое или психосоматическое состояние связано с городской средой и ее влиянием на человека. Недаром о нем часто говорят в кругах, близких к радикальному экологическому активизму. Названий у этого состояния много, и нет консенсуса по его точному наименованию: экологическая болезнь, химическая травма, химическая непереносимость, синдром тотальной аллергии, химически индуцированное нарушение иммунитета или даже болезнь XX века.
Судя по названиям, эта болезнь находится на перекрестье медицины, этики, политики и субкультуры. Согласно определению американского Национального института экологических здоровьесберегающих наук, медицински корректно было бы называть заболевание «идиопатическая экологическая непереносимость», где идиопатия отсылает к полной неопределенности этиологии, диагностики и лечения. По симптоматике эта болезнь тоже неясна: предположительные пациенты жалуются на острые реакции организма на привычные химические вещества, такие как аэрозоли, краски, парфюмы, пластик.
Контакт с этими веществами приводит к сыпи, тремору, судорогам, затруднению дыхания, головным болям и головокружению, тошноте, суставной боли и чувству усталости. Множественная химическая чувствительность оказывается близка другим непризнанным или отчасти признанным болезням — синдрому войны в Заливе , пищевой непереносимости и «болезни зданий», то есть ухудшению состояния из-за вредных строительных материалов. Некоторые склонны считать, что тотальная аллергия может быть связана с раком, аутоиммунными болезнями, в то время как другие «разоблачают» это состояние как психосоматическое или даже истерическое.
Короче говоря, об этой болезни почти ничего не известно, помимо заявлений людей, которые хотят признания своих переживаний и выплат по медицинской страховке. Проницаемые тела В то же время множественная химическая чувствительность вызвала интерес исследователей телесности в ее связи с экологическими условиями, их репрезентацией в культуре. Например, Стейси Алаймо , постгуманистка и экофеминистка, считает, что идиопатическая непереносимость может быть ярким примером пористости и проницаемости границ человеческого тела.
Она называет это транскорпореальностью, то есть тем, что находится в точках соприкосновения и слияния разных тел и сред. Диффузия тела и среды раскрывает изначальную ситуацию воплощения: мы всегда взаимосвязаны с тем, что обнаруживается вокруг нас. Совместность с материальным миром указывает на зону первоначальной чувствительности и даже в каком-то смысле пассивности тела.
Оно неизбежно вовлекает в себя элементы внешней среды, размывая границу между тем, что «внутри», и тем, что «снаружи». Вообще понятия внутренности и внешности оказываются устаревшими. Аллергия на блага XX—XXI веков показывает не загрязнение природы человеком, а то, что современная биомедицинская модель требует дополнения.
Имеется в виду дополнение картины целостного, автономного тела с четко очерченными границами видением его как одновременно открытого влияниям и воздействиям. Примером здесь может быть иммунологическая теория чилийского биолога и философа Франсиско Варелы. Для него иммунитет — не средство обороны и агрессии против вирусов-вторженцев, а инструмент самопознания тела, или, как сказал бы Илья Мечников, поддержания внутренней гармонии.
Иммунитет, по Вареле, готов принимать в себя новые элементы до тех пор, пока они не смогут навредить ему. Это значит, что он способен интегрировать в организм всё больше новых составляющих и активизирует защитные реакции, только когда те коварно атакуют рубежи тела. Это видение не отменяет автономии тела, его способности к самоопределению, а просто добавляет в научное видение измерение фундаментальной уязвимости и шаткости органического бытия.
Можно говорить, как это делают медицинские антропологи , о еще одной неполноте доказательной медицины: о стремлении к объективности. Понятно, что клинические испытания и лабораторные тесты могут дать достоверную информацию о том, что происходит в теле больного. В конечном счете болезнь — это нарушение внутреннего функционирования организма, состоящего из клеток, тканей и органов.
Но для успешного лечения этого недостаточно. Здесь упускается субъективный аспект недуга, то, какие экзистенциальные состояния он может вызвать. Мысли о смысле жизни и смерти, индивидуальном предназначении и судьбе не менее важны в жизни пациента, чем набор цифр, снимков и диагнозов.
Жизнь не сводится к клинике, она есть нечто большее, чем описание в медицинской карте. Люди, как считают многие философы, — это рассказчики историй, в которых преломляется личностный опыт, автобиография. Болезнь может стать как индивидуальной трагедией на чем настаивает, к примеру, медицинская модель инвалидности , так и продуктивной частью идентичности.
К примеру, в позапрошлом веке в Европе туберкулез считался болезнью утонченных, невротичных и тонко чувствующих людей, о чем писала эссеистка Сьюзен Зонтаг. Удивительно, что страдание может переформировать человека, помочь ему переизобрести свою самоидентификацию.
Не говоря уже об улучшении качества жизни детей и членов их семей.
Если вовремя поставить диагноз, такой как нарушение окисления жирных кислот или дефекты обмена органических кислот и аминокислот, то вовремя начатая диетотерапия позволяет спасти жизнь ребенка, и пациенты с этими болезнями могут жить практически столько же, сколько обычные люди, при условии соблюдения диеты. Многие из этих заболеваний включены в программы массового скрининга новорожденных во многих странах мира. В РФ скрининг пока проводится только на 5 болезней, но вопрос о расширении скрининговых программ уже обсуждается и в Министерстве здравоохранения, и в Правительстве РФ.
Как типы МПС различаются между собой? Какое место эти патологии занимают в структуре детской заболеваемости? Фенилкетонурия ФКУ - одно из частых заболеваний среди группы орфанных патологий.
На него и массовый скрининг уже проводят долгие годы. Примерно 1 из 8000 новорожденных имеет ФКУ. Заболевание хорошо лечится диетой.
Вот если не начать лечение вовремя, то развивается тяжелая умственная отсталость, появляются судороги, и эти пациенты часто находятся в специализированных учреждениях, потому что уход за ними крайне тяжелый. Но выделяют еще особые, крайне редкие подтипы ФКУ, при которых помимо диеты необходим еще прием особого кофактора - тетрагидробиоптерина. К сожалению, в РФ они не входят в базовую программу подтверждающей диагностики.
МПС - это большая группа мультисистемных болезней. Часто встречаются при них патология скелета и клапанов сердца, увеличение размеров внутренних органов, поражение нервной системы, при некоторых формах тоже развивается умственная отсталость. Дети с МПС часто болеют инфекциями верхних дыхательных путей, отитами.
С годами появляется тугоподвижность суставов - как мелких, так и крупных, у некоторых страдают слух и зрение. Сейчас для этих болезней разработана ферментная заместительная терапия, и ученые уже приступили к получению препаратов и для генотерапии. Поскольку эти болезни редкие, конечно, они занимают не очень существенное место в структуре детской заболеваемости.
Расскажите про доступность медицинской помощи и лекарственного обеспечения пациентам с редкими заболеваниями в РФ. Насколько выстроена помощь больным в Москве и какова ситуация в регионах? Согласно статистике в каких регионах наблюдается самая тяжелая ситуация с орфанными пациентами?
Ферментозаместительная терапия - пока единственный патогенетический метод лечения МПС, которое пациенты получают пожизненно. При МПС происходит мутация в гене, которая вызывает снижение или отсутствие активности определенного фермента. После многих исследований была выявлена оптимальная доза фермента, который используется в терапии МПС-I: 100 ед.
Важно не снижать дозу и проводить лечение регулярно, нельзя также откладывать на длительный период старт терапии, это чревато неблагоприятными последствиями. По инструкции инфузия должна длиться 3-4 часа. Проводится процедура, как правило, в стационарах, дневных стационарах или амбулаторно.
Многие отечественные и зарубежные исследования доказали эффективность данной терапии. Но самый главный показатель - это результаты: выживаемость пациентов увеличилась на 10-15 лет, снижается прогрессирование осложнений со стороны сердечно-сосудистой, дыхательной систем, качество жизни пациентов заметно улучшается. Лечение ФКУ заключается в соблюдении специальной диеты.
Орфанные(редкие) заболевания
Исследование посвящено уровню осведомленности жителей нашей страны о том, что такое орфанные заболевания, и насколько полно больные редкими и жизнеугрожающими болезнями обеспечиваются лекарственными препаратами. Законы об орфанных болезнях и препаратах существуют в Австралии, Сингапуре, Японии. Сейчас в перечень орфанных заболеваний Минздрава России входит более 260 болезней. Всего в мире насчитывается более 300 миллионов людей с редкими заболеваниями (порядка 6–8% мирового населения), с порядка 8000 орфанными заболеваниями, но их точное число остается неизвестным [6]. Редкие заболевания, орфанные заболевания — заболевания, затрагивающие небольшую часть популяции. Для стимуляции их исследований и создания лекарств для них.