Главная» Новости» Лыкова агафья последние новости на сегодня как поживает. Чем знаменита отшельница из Хакасии Агафья Лыкова и почему она одна живёт в глухой тайге.
Как отшельница Агафья Лыкова готовится к Новому 2022 году
Мать – Акулина Карповна Лыкова (в девичестве Дайбова), родом из села Дайбово Республики Алтай (умерла от голода 16 февраля 1961 года). последний ребёнок в семье старообрядцев часовенного согласия Карпа Осиповича и Акулины Карповны лыковых. Когда, весной 2005 года представилась возможность вылететь в верховья Большого Абакана на заимку Лыковых, где ныне живет и здравствует последняя представительница этой семьи, Агафья Карповна, не было никаких сомнений и долгих раздумий. «Одна осталась сердешная»: отшельница Агафья Лыкова в свои 79 лет снова лишилась помощника, ждет поддержки с большой земли, пишет Агафья.
Лыковы. Портреты членов семьи: Карп и Акулина (часть 31)
Агафья Лыкова – единственная ныне живущая представительница семьи староверов Лыковых, которые обосновались в тайге и пребывали там в изоляции с 1937 года. Агафья Лыкова родилась в семье староверов часовенного согласия — Лыковых, бежавших в труднодоступные места сибирской тайги от гонений на веру. Отец — Карп Осипович Лыков, мать — Акулина Карповна. В результате этого глава семьи Лыковых, вместе со своей женой Акулиной и двумя маленькими детьми, решили уйти в глушь тайги. Мать – Акулина Карповна Лыкова (в девичестве Дайбова), родом из села Дайбово Республики Алтай (умерла от голода 16 февраля 1961 года). Агафья Лыкова родилась в тайге и до поры до времени знала о большом мире только по рассказам родителей. А ведь Карп Осипович и Акулина Карповна, и сами не знали, что творится "за тайгой". Мать Агафьи, Акулина Карповна, умерла в 1961 году когда выдался неурожай.
Агафья Лыкова: почему дочь известных отшельников осталась одна
Встаёшь на лыжи и тянешь санки с поленьями. Не то слово. Но жаловаться на свою долю Карповна не привыкла. Вечная труженица, не в её это характере. Правда, в 79 лет одной жить не так просто, здоровье уже не то.
В 30-х годах на глазах у всей семьи охрана заповедника убила одного из братьев Карпа Лыкова. Это стало сильнейшим потрясением, побудившим семью переселиться глубоко в тайгу и вести отшельнический образ жизни.
В семье на тот момент воспитывались трое детей — Савин, Наталия и Дмитрий. Агафья родилась уже после того, как Лыковы разорвали любые связи с внешним миром. Трагедия цивилизации Вплоть до конца 70-х годов семья Лыковых жила в отшельничестве на берегу притока Абакана реки Еринат. Они сами ткали и шили себе одежду, питались в основном ягодами и корнеплодами, выращивали зерно. В холодное время года Лыковы голодали, трудностей не выдержала мать семейства Акулина Лыкова — она умерла в 1961 году. Однако это не пошатнуло веру семьи Лыковых, они продолжали соблюдать старообрядческие традиции и не стремились вернуться в город, даже когда преследования староверов прекратились.
Отшельница и гости с большой земли. Из благих побуждений они стали периодически навещать отшельников, приносили им еду и предлагали помощь, но в конечном итоге это обернулось трагедией. Из-за долгой жизни в замкнутой среде, не имея никаких контактов с другими людьми, Лыковы стали более уязвимы к бактериям и вирусам из внешнего мира. Любая простуда могла оказаться для них смертельной. Первым от болезни скончался брат Агафьи Дмитрий, через три месяца — Савин, а всего через 10 дней сестра Наталия. Из всех детей выжить удалось только Агафье.
Следующие семь лет она прожила в хижине вместе со своим отцом, которого горячо любила и ласково называла тятей. Карп Лыков умер в 1988 году, оставив Агафью в полном одиночестве. Карп Осипович Лыков.
Но, может быть, и сознательно Лыковы «домашнюю тварь» решили не заводить — надежней укрыться и жить незаметней. Многие годы не раздавалось у их избенки ни лая, ни петушиного крика, ни мычанья, ни блеянья, ни мяуканья. Соседом, врагом и другом была лишь дикая жизнь, небедная в этой тайге. У дома постоянно вертелись небоязливые птицы — кедровки. В мох у ручья они имели привычку прятать орехи и потом их разыскивали, перепахивая у самых ног проходившего человека. Рябчики выводили потомство прямо за огородом.
Два ворона, старожилы этой горы, имели вниз по ручью гнездо, возможно, более давнее, чем избенка. По их тревожному крику Лыковы знали о подходе ненастья, а по полету кругами — что в ловчую яму кто-то попался. Изредка появлялась зимою тут рысь. Не таясь, небоязливо она обходила «усадьбу». Однажды, любопытства, наверное, ради, поскребла даже дверь у избушки и скрылась так же неторопливо, как появилась. Собольки оставляли следы на снегу. Волки тоже изредка появлялись, привлеченные запахом дыма и любопытством. Но, убедившись: поживиться тут нечем — удалялись в места, где держались маралы. Летом в дровах и под кровлей селились любимцы Агафьи — «плиски».
Я не понял сначала, о ком она говорила, но Агафья выразительно покачала рукой — трясогузки! Большие птичьи дороги над этим таежным местом не пролегают. Лишь однажды в осеннем тумане Лыковых всполошил криком занесенный, как видно, ветрами одинокий журавль. Туда-сюда метался он над долиной реки два дня — «душу смущал», а потом стих. Позже Дмитрий нашел у воды лапы и крылья погибшей и кем-то съеденной птицы. Таежное одиночество Лыковых кряду несколько лет с ними делил медведь. Зверь был некрупным и ненахальным. Он появлялся лишь изредка — топтался, нюхал воздух возле лабаза и уходил. Когда «орешили», медведь, стараясь не попадаться на глаза людям, ходил неотступно за ними, подбирая под кедрами что они уронили.
Этот союз с медведем был неожиданно прерван появлением более крупного зверя. Возле тропы, ведущей к реке, медведи схватились, «вельми ревели», а дней через пять Дмитрий нашел старого друга, наполовину съеденного более крупным его собратом. Тихая жизнь у Лыковых кончилась. Пришелец вел себя как хозяин. Разорил один из лабазов с орехами. И, появившись возле избушки, так испугал Агафью, что она слегла на полгода — «ноги слушаться перестали». Ходить по любому делу в тайгу стало опасно. Медведя единодушно приговорили к смерти. Но как исполнить такой приговор?
Оружия никакого! Вырыли яму на тропке в малинник. Медведь попался в нее, но выбрался — не рассчитали глубины ямы, а заостренные колья зверь миновал. Дмитрий осенью сделал рогатину, надеясь настигнуть зверя в берлоге. Но берлога не отыскалась. Понимая, что весною голодный зверь будет особо опасным, Савин и Дмитрий соорудили «кулёмку» — ловушку-сруб с приманкой и падавшей сверху настороженной дверью. Весною медведь попался, но, разворотив бревна ловушки, ушел. Пришлось попросить ружье у геологов. Дмитрий, зная медвежьи тропы, поставил на самой надежной из них самострел.
Эта штука сработала. Пошли осторожно и видим: лежит на тропке — повержен». Тех, что лапу имеют, мы не едим. Бог велит есть лишь тех, кто имеет копыта, — сказал старик. Копыта в здешней тайге имеют лось, марал, кабарга. На них и охотились. Охоту вели единственным способом: на тропах рыли ловчие ямы. Чтобы направить зверя в нужное место, строили по тайге загородки-заслоны. Добыча была нечастой — «зверь с годами смышленым стал».
Но когда попадалась в ловушку хотя бы малая кабарожка, Лыковы пировали, заботясь, однако, о заготовке мяса на зиму. Его разрезали на узкие ленты и вялили на ветру. Эти мясные «консервы» в берестяной таре могли храниться год-два. Доставали их по большим праздникам или клали в мешок при тяжелых работах и переходах. В Москву я привез подарок Агафьи — жгутик сушеной лосятины. Понюхаешь — пахнет мясом, но откусить от гостинца и пожевать я все-таки не решился. Летом и осенью до ледостава ловили Лыковы рыбу. В верховье Абакана водится хариус и ленок. Ловили их всяко: «удой» и «мордой» — ловушкой, плетенной из ивняка.
Ели рыбу сырой, печенной в костре и непременно сушили впрок. Но следует знать: все годы у Лыковых не было соли. Ни единой крупинки! Обильное потребление соли медицина находит вредным. Но в количествах, организму необходимых, соль непременно нужна. Я видел в Африке антилоп и слонов, преодолевших пространства чуть ли не в сто километров с единственной целью — поесть солонцовой земли. Они «солонцуются» с риском для жизни. Их стерегут хищники, стерегли охотники с ружьями. Все равно идут, пренебрегая опасностью.
Кто пережил войну, знает: стакан грязноватой землистой соли был «житейской валютой», на которую можно было выменять все — одежду, обувку, хлеб. Когда я спросил у Карпа Осиповича, какая трудность жизни в тайге была для них наибольшая, он сказал: обходиться без соли. Но соль взяли. Случался ли голод? Да, 1961 год был для Лыковых страшным. Июньский снег с довольно крепким морозом погубил все, что росло в огороде, — «вызябла» рожь, а картошки собрали только на семена. Пострадали корма и таежные. Запасы предыдущего урожая зима поглотила быстро. Весною Лыковы ели солому, съели обувку из кожи, обивку с лыж, ели кору и березовые почки.
Из запасов гороха оставили один маленький туесок — для посева. В тот год с голоду умерла мать. Избенка бы вся опустела, случись следом за первым еще один недород. Но год был хорошим. Уродилась картошка. Созревали на кедрах орехи. А на делянке гороха проросло случайное зернышко ржи. Единственный колосок оберегали денно и нощно, сделав возле него специальную загородку от мышей и бурундуков. Созревший колос дал восемнадцать зерен.
Урожай этот был завернут в сухую тряпицу, положен в специально сделанный туесок размером меньше стакана, упакован затем в листок бересты и подвешен у потолка. Восемнадцать семян дали уже примерно с тарелку зерна. Но лишь на четвертый год сварили Лыковы ржаную кашу. Урожай конопли, гороха и ржи ежегодно надо было спасать от мышей и бурундуков. Этот «таежный народец» относился к посевам как к добыче вполне законной. Недоглядели — останется на делянке одна солома, все в норы перетаскают Делянки с посевами окружались давилками и силками. И все равно едва ли не половину лыковских урожаев зерна запасали себе на зиму бурундуки. Милый и симпатичный зверек для людей в этом случае был «бичом божиим». Проблему эту быстро решили две кошки и кот, доставленные сюда геологами.
Бурундуки и мыши заодно, правда, с рябчиками были быстро изведены. Но все в этом мире имеет две стороны: возникла проблема перепроизводства зверей-мышеловов. Утопить котят, как обычно и делают в деревнях, Лыковы не решились. И теперь вместо таежных нахлебников вырастает стадо домашних. Еще один существенно важный момент. В Москве перед полетом в тайгу мы говорили с Галиной Михайловной Проскуряковой, ведущей телепрограммы «Мир растений». Узнав, куда и зачем я лечу, она попросила: «Обязательно разузнайте, чем болели и чем лечились. Наверняка там будут названы разные травы. Привезите с собой пучочки — вместе рассмотрим, заглянем в книги.
Это же интересно! На вопрос о болезнях старик и Агафья сказали: «Да, болели, как не болеть…» Главной болезнью у всех была «надсада». Что это был за недуг, я не понял. Предполагаю: это нездоровье нутра от подъемов тяжестей, но, возможно, это и некая общая слабость. Лечились «правкою живота». Что значит «править живот», я тоже не вполне понял. Объясняли так: больной лежит на спине, другой человек «с уменьем» мнет руками ему живот. Двое из умерших — Савин и Наталья, очевидно, страдали болезнью кишок. Лекарством от недуга был «корень-ревень» в отваре.
Лекарство скорее всего подходящее, но при пище, кишок совсем не щадящей, что может сделать лекарство? Савина прикончил кровавый понос. В числе болезней Агафья называла простуду. Ее лечили крапивой, малиной и лежанием на печке. Простуда не была, однако, тут частой — народ Лыковы закаленный, ходили, случалось, по снегу босиком. Но Дмитрий, самый крепкий из всех, умер именно от простуды. Раны на теле «слюнили» и мазали «серой» смолою пихты. От чего-то еще, не понял, «вельми помогает пихтовое масло» выпарка из хвои. Пили Лыковы отвары чаги, смородиновых веток, иван-чая, готовили на зиму дикий лук, чернику, болотный багульник, кровавник, душицу и пижму.
По моей просьбе Агафья собрала еще с десяток каких-то «полезных, богом данных растений». Но уходили мы из гостей торопясь: близилась ночь, а путь был не близкий — таежный аптечный набор остался забытым на кладке дров. Вспоминая сейчас разговор о болезнях и травах, я думаю: были в этом таежном лечении мудрость и опыт, но заблуждения были тоже наверняка. Удивительно вот что. Район, где живут Лыковы, помечен на карте как зараженный энцефалитом. Геологов без прививок сюда не пускают. Но Лыковых эта напасть миновала. Они даже о ней не знают. Тайга их не балует, но все, что крайне необходимо для поддержания жизни, кроме разве что соли, она им давала.
Добывание огня — Я зна-аю, это серя-янки! Велосипеда она не знала. Не видела она ни разу и колеса. В поселке геологов есть гусеничный трактор. Но как это ездить на колесе? Для Агафьи, с детства ходившей с посошком по горам, это было непостижимо. Наша-то штука лучше. Мы с Николаем Устиновичем спорить не стали, вспомнив: во время войны «катюшами» называли не только реактивные установки, но и старое средство добывания огня: кресало, кремень, фитиль. Именно этим снарядом Лыковы добывали и добывают огонь.
Только трубочки с фитилем у них нет. У них — трут! Гриб, из которого эта «искроприимная» масса готовится, потому и называют издревле «трутовик». Но брызни искрами в гриб — не загорится. Агафья доверила нам технологию приготовления трута: «Гриб надо варить с утра до полночи в воде с золою, а потом высушить». С сырьем для трута у Лыковых все в порядке. А вот кремень пришлось поискать. Горы — из камня, а кремень, что золото, редок. Все же нашли.
С две головы кремешок! Запас стратегически важного материала лежит на виду у порога, от него откалывают по мере необходимости, по кусочку… Но огонь — это не только тепло. Это и свет. Как освещалась избенка? Но все ли знают, что это всего лишь тонкая щепка длиною в руку до локтя. Предки наши пользовались сальными и восковыми свечками, недавно совсем — керосином. Но всюду в лесистых местах «электрической лампочкой» прошлого была древесная щепка — лучина. Характерный корень у слова: луч — лучи солнца — лучина. Сколько песен пропето, сколько сказок рассказано, сколько дел переделано вечерами возле лучины!
Лыковы были вполне довольны лучиной, ибо другого света не знали. Но кое-какую исследовательскую работу они все-таки провели: задались целью выяснить, какое дерево лучше всего для лучины подходит. Все испытали: ольху, осину, ивняк, сосну, пихту, лиственницу, кедр. Нашли, что лучше всего для лучины подходит береза. Ее и готовили впрок. А вечерами надо было щепку лишь правильно под нужным углом укрепить на светце — чтобы не гасла, и чтобы не вспыхнула сразу вся. В поселке геологов, увидев электрическую лампочку, Лыковы с интересом поочередно нажимали на выключатель, пытаясь, как двухлетние дети, уловить странную связь между светом и черной кнопкой. Аки солнце, глазам больно глядеть. А перстом прикоснулся — жжет пузырек!
Ткань для одежды добывалась с величайшим трудом и усердием. Сеялась конопля. Созревшей она убиралась, сушилась, вымачивалась в ручье, мялась. Из кудели на прялке, представлявшей собой веретенце с маховичком, свивалась грубая конопляная нить. А потом уже дело доходило до ткачества. Станочек стоял в избе, стесняя жильцов по углам. Но это был агрегат, производивший продукцию жизненно необходимую, и к нему относились с почтением. Продольные нити… поперечная нить, бегущая следом за челноком слева направо, справа налево… Нитка к нитке… Много времени уходило, пока из стеблей конопли появлялось драгоценное рубище. Из конопляной холстины шили летние платья, платки, чулки, рукавицы.
Мы, пленники моды, часто бросаем в утиль еще вовсе крепкое платье, примеряя что-нибудь поновее, поживописней. Легко понять, какою ценностью в этом мире была простая игла. Иголки, запасенные старшими Лыковыми на заимке, береглись как невозобновляемая драгоценность. В углу у окошка стоит берестяной ларец с подушечкой в нем для иголок. Сейчас подушечка напоминает ежа — так много в ней принесенных подарков. А многие годы существовал строжайший порядок: окончил шитье — иголку на место немедля! Уроненную однажды иглу искали, провевая на ветру мусор. Для самой грубой работы младший из сыновей, Дмитрий, ухитрился «изладить» иглы из вилки, принесенной в числе другого «железа» с заимки. Нитками для всякого вида шитья из холстины и бересты, а позже из кожи, были все те же конопляные нитки.
Их ссучивали, натирали, если надо, пихтовой «серой», пропитывали дегтем, который умели делать из бересты. На рыболовные лески шла конопляная нитка. Из нее же вязались сети, вились веревочки, очень в хозяйстве необходимые. Кто из наших читателей видел, как растет конопля? Ручаюсь, очень немногие. Я сам три года назад удивился, увидев в Калининской области на огороде делянку высокостеблистой, характерно пахнущей конопли. Зашел спросить: отчего не забыта? Оказалось, «посеяли малость — блох выводить». А было время — совсем недалекое!
И в каждом доме была непременно прялка, был ткацкий стан. Коноплю, так же, как Лыковы, «брали», когда созревала, сушили, мочили, опять сушили, мяли, трепали… Из далекого теперь уже детства я помню вкус конопляного масла. Из холста — наследство мамы от бабушки, — лежавшего на дне семейного сундука, во время войны сшили нам с сестрой по одежке, окрасив холстину ольховой корой. Но если в деревне холст при нужде можно было и выменять или купить, то тут, в тайге, коноплю надо было обязательно сеять, бережно сохранять семена и прясть, ткать… Сейчас заниматься этим у Лыковых уже некому, да и незачем. Но коноплю, я слышал, наряду с картошкой и «кедрой» Карп Осипович упоминал благодарно в своей ежедневной беседе с богом. Такого же уважения в здешнем быту заслужила береза. В молитвах Лыковых, наверное, места ей не нашлось — в тайге березы сколько угодно, недоглядел — березняк прорастает и в огороде. Но сколько всего давало это дерево человеку, судьбой заточенному в лес! И прежде всего береза Лыковых обувала.
Липа в этих местах не растет, и плетенной из лыка обувки у Лыковых быть не могло. Что-то вроде калош шили из бересты. Тяжеловата была обувка и грубовата. Набивали ее для создания ноге тепла и удобства все той же сушеной болотной травой. Служили калоши во всякое время года, хотя какая уж там обувка при толще снега в полтора метра! Геологов калоши из бересты почему-то поразили больше всего, и они растащили их все на память, оставляя взамен Лыковым сапоги, валенки и ботинки… Но назначение главное бересты — посуда! Тут Лыковым изобретать было нечего. Их предки повсюду в лесах делали знаменитые туеса — посуду великолепную для всего: для сыпучих веществ, для соли, ягод, воды, творога, молока. И все не портится, не нагревается, не «тратится мышью».
Посуда легка, красива, удобна. У Лыковых я насчитал четыре десятка берестяных изделий: туеса размером с бочонок и с майонезную банку, короба громадные, как баулы, и с кулачок Агафьи — класть всякую мелочь. Берестяной у Лыковых рукомойник. Им подарили жестяной, наблюдая, как часто они «омывают персты», но Лыковы этот фабричный прибор запихнули под крышу и держат по-прежнему в хижине берестяной. В хозяйстве у Лыковых там и сям лежат заготовки — большие листы бересты, распаривай и делай из этого материала все, что угодно. Когда прохудилось единственное ведро и затыкание дырки тряпицей эффекта уже не давало, из ведерной жести Дмитрий сделал сносное решето для орехов, а железную дужку пристроил к ведерку из бересты. Оно до сих пор служит. Именно этим ведерком Агафья с отцом носили воду к лесному пожару. Одна слабость у берестяной посуды — нельзя на огонь ее ставить.
Воду согреть и хорошо! Но в печь туес не поставишь. И это было очень «узкое место» в посудном хозяйстве. С заимки Лыковы взяли несколько чугунков. Но чугунок хрупок, и к приходу геологов «вечная посуда» исчислялась двумя чугунками, сохранность которых защищалась молитвой. Сейчас Агафья вовсю гремит кружками, котелками и мисками из «чудного железа» — из алюминия. Но старый испытанный чугунок в убогом ее хозяйстве, как заслуженный ветеран, стоит на самом почетном месте. В нем варит Агафья ржаную кашу. Много в хозяйстве деревянной долбленой посуды.
Корытец больших и малых я насчитал более десяти. Любопытно, что «хлебово» картофельный суп до появления алюминиевых мисок и чашек ели из общего небольшого корытца самодельными ложками с длинными черенками. Слово «дефицит» Лыковым неизвестно. Но именно этим словом они бы назвали постоянную нехватку железа. Все, что было взято с заимки: старый плужок, лопаты, ножи, топоры, рашпиль, пила, рогатина, клок толстой жести, ножницы, шило, иголки, мотыги, лом, серп, долото и стамески, — все за многие годы сточилось, поизносилось и поржавело. Но ничто железное не выбрасывалось. Подобно тому как бедность заставляет перелицовывать изношенную одежду, тут «лицевали» железо. Мы сделали снимки мотыг, которыми ежегодно и много трудились на огороде. Это крепкие сучья березы с крючком, «очехоленным железкой».
Я видел лопату всю деревянную и только по нижней кромке — полоска железа. Кто-то из Лыковых сделал самодельный бурав — вещь, в хозяйстве необходимую. Но как ее сделать без кузни?! Все-таки сделали! Примитивный, неуклюжими бурав, но дырки вертел. Есть в хозяйстве тесло для долбления лодки и самодельные инструменты — вырезать ложки. Оттого что ими пользовались нечасто, они хорошо сохранились. Все остальное изъедено временем и точильными камнями. Если бы, придя к геологам в гости, Дмитрий увидел возле их новых домов самородки золота или еще какие-то условные ценности нашего мира, он бы не удивился, не стоял бы растерянно-пораженный.
Но Дмитрий увидел возле домов каждый представит эту картину! Дмитрий стоял, потрясенный таким богатством.
Позднее геологи все же снабдили Карпа и его семью семенами моркови, и те стали ее выращивать. Многие помогали семье Лыковых семенами, которые те могли выращивать на огороде Еще одним кормильцем была и сама тайга — ягоды, грибы, орехи, крапива, дикий лук. Все это собирали Лыковы. Мясо тоже ели, но крайне редко. Во-первых — вера запрещала им употреблять в пищу животных, имеющих лапы, а не копыта. А во-вторых — семья Лыковых всегда обходилась без оружия. Конечно, со временем они научились пользоваться ружьем, которое приносили любопытные охотники, но все же предпочитали заманить дичь в ловушки. В общем, жили Лыковы почти впроголодь.
Именно голод и убил мать Агафьи и жену Карпа. Правда, подробно они об этом старались не распространяться. Выживание этих людей в диких условиях еще тогда, в 1980-х, казалось всем чудом. Да еще и с учетом сибирского климата, который запросто может сгубить абсолютно любой урожай — не говоря о самых физически крепких людях. Еще одним внезапным удивлением для исследователей стал тот факт, что Осип хоть и знал о спичках, но пользоваться ими отказывался, считая огонь, добытый таким образом, греховным. Пользовались Лыковы трутовиком гриб, который после тщательной процедуры высушивания может воспламениться от искры и кремнем, добытым на горе. Жилище свое освещали лучиной. Осталась одна В 1981 году друг за другом стали умирать члены семьи Лыковых. Первым скончался Дмитрий — он умер от воспаления легких, поскольку его отец запретил брать лекарства, которые предложил врач. Спустя два месяца после него ушел из жизни брат Агафьи Савин, а через 10 дней не стало и Натальи.
Таким образом до 1988 года Агафья жила вдвоем со своим отцом Карпом. Конечно, с момента встречи с людьми из большого мира им стало немного попроще, но они по-прежнему отказывались питаться чужой едой и проводили все свое время в трудах. В середине февраля 1988-го ушел из жизни и Карп Лыков, оставив Агафью наедине с дикой природой. Агафья Лыкова Два года женщину уговаривали переехать в одно из сел, но она наотрез отказалась, а в 1990-м приняла постриг и на время уехала в женский старообрядческий монастырь. Правда, долго жить там Агафья не смогла. Через несколько месяцев она вернулась в свою хижину, объяснив это идейным расхождением с монахинями. Вполне возможно, она просто не была готова променять свой уединенный образ жизни на блага цивилизации. А может, не умела строить отношения в коллективе. В отличие от своего куда более строгого отца, Агафья, которой сейчас уже 79 лет, не столь категорично относится к научно-техническому прогрессу. Например, в ее доме есть термометр и часы.
Кроме того, Лыкова начала разводить кур и коз, чем никогда не занимались ее родители.
Агафья Лыкова: почему дочь известных отшельников осталась одна
| Агафья Лыкова | Там Карп Лыков познакомился со своей будущей супругой Акулиной. |
| Как живет сейчас Агафья Лыкова | Агафья Лыкова родилась в тайге и до поры до времени знала о большом мире только по рассказам родителей. А ведь Карп Осипович и Акулина Карповна, и сами не знали, что творится "за тайгой". |
Агафья Лыкова: от чего на самом деле умерла вся семья знаменитой отшельницы
| Как живет в сибирской тайге самая известная отшельница России | В результате этого глава семьи Лыковых, вместе со своей женой Акулиной и двумя маленькими детьми, решили уйти в глушь тайги. |
| Староверы Лыковы: вековой опыт выживания в экстремальных условиях тайги | Отец — Карп Осипович Лыков, мать — Акулина Карповна. |
| Счастливая жизнь Агафьи Лыковой: miha56 — LiveJournal | Карп Лыков перебрался на Алтай и там познакомился с будущей матерью Агафьи, Акулиной. |
| Предыстория семьи Лыковых | Карп Осипович и Акулина Карповна Лыковы происходили из общины староверов из окрестностей города Абазы. |
| Мифы и правда об отшельнице Агафье Лыковой из Хакасии | Мать Лыковой умерла ещё до обнаружения заимки геологами. читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: Песков не знает, сможет ли Путин навестить отшельницу Агафью Лыкову Дом отшельницы Лыковой восстановили в Хакасии после пожара. |
Знаменитая отшельница Лыкова на курорте "Усолье"
Фото: Илья Питалев /РИА Новости. Последняя представительница заимки Лыковых и героиня документальной повести советского журналиста и писателя Василия Михайловича Пескова о семье старообрядцев-отшельников. Агафья Лыкова с соседом Ерофеем Седовым Агафья Карповна снялась в передаче «Один дома», там она рассказала о своих отношениях со старовером Иваном Тропиным. Агафья Лыкова, перечень новостей на сайте «Русская вера» (последние новости вверху). Агафья Лыкова, перечень новостей на сайте «Русская вера» (последние новости вверху).
Как живет сейчас Агафья Лыкова
| Хозяйство Агафьи Лыковой и ракеты с «Байконура» | единственная осталась в живых из большой семьи отшельников-староверов, найденных геологами в 1978 году в Западных Саянах. |
| Агафья Лыкова — последняя из «робинзонов» «Таежного тупика» | Этот год стал очень тяжелым для Лыковых, мать семейства Акулина не пережила голодное время. |
| Агафья Лыкова - последние новости на сегодня, 27.04.2024 | Первоначально семья отшельников состояла из четырех человек: Карпа Осиповича, Акулины Карповны и двоих детей — Савина и Наталии. |
Агафья Лыкова: живучая отшельница из таежного тупика
Главная» Новости» Агафья карповна лыкова последние новости. последний ребёнок в семье старообрядцев часовенного согласия Карпа Осиповича и Акулины Карповны лыковых. Акулина Карповна, жена старшего Лыкова умерла от голода зимой 1961 года. Агафья Карповна — последняя представительница семьи старообрядцев Лыковых, бежавших в тайгу, когда коммунисты начали особо жестокие гонения на веру. Старообрядцы Лыков Карл Осипович и его жена Акулина Карповна вместе с двумя детьми бежали в труднодоступную тайгу в Сибирь из-за гонений за свою веру. Первоначально семья отшельников состояла из четырех человек: Карпа Осиповича, Акулины Карповны и двоих детей — Савина и Наталии.
Агафья Лыкова - биография, новости, личная жизнь
А вот владельцу вертолёта, на котором она прилетела, могут присудить штраф в 800 тысяч рублей. Сейчас Агафье помогает Николай Седов, отец которого жил по соседству с отшельницей с 1997 до 2015 года, пока не скончался. Периодически, губернатор Кемеровской области отправляет на вертолёте продукты и одежду для отшельницы. Лыкова живёт в 250 километрах от людской цивилизации. Ранее мы писали о том, как сложилась судьба самой некрасивой девушки , фотографии которой становились объектом насмешек пользователей Сети. Также можете посмотреть, что стало с девушкой, которая перенесла около 200 операций после того, как ей в лицо вылили серную кислоту. Пьяный шпагат сорвал выступление Валерия Леонтьева на съёмке новогоднего шоу. А как вы относитесь к отшельническому образу жизни, решились бы на такое?
Письменская увидела двух молодых девушек, которые с плохо скрываемым любопытством разглядывали ученых. Тогда исследователи, решившие перекусить неподалеку от хижины, предложили троим своим новым знакомым консервы, хлеб и чай. Однако те наотрез отказались, заявив, что им «не можно» такое есть. Оказалось, ни одна из дочерей старика ни разу в жизни не пробовала хлеб, да и сам отшельник ел его лишь в далеком прошлом. Спустя некоторое время он все же назвался, сообщив, что его зовут Карп Лыков, а двух своих дочерей представил как Агафью и Наталью. Предметом особой гордости Агафьи было то, что она отлично умела читать. Для демонстрации девушка даже сходила за какой-то книгой, разглядеть обложку которой не представлялось возможным, и прочла оттуда молитву. Правда, некоторые старинные слова из тех, что она употребляла, настолько давно вышли из употребления, что их значения приходилось угадывать. Настоящим удивлением для деда Карпа было то, что женщина — Галина Письменская — носила мужскую одежду и даже являлась руководительницей группы. Вообще вся беседа, как заметила позднее женщина, периодически прерывалась молитвами.
Старик, впрочем, с осторожностью признался, что от цивилизации они с женой ушли, поскольку им «не можно жить с миром». В итоге Письменская и ее группа оставила Карпу и его дочерям некоторые гостинцы, которые те все же согласились принять: полотно, нитки, иголки, рыболовные крючки. А потом разбили лагерь в отдалении — ближе к рудниковым залежам. Правда, в итоге геологи регулярно навещали семью и даже помогали им в быту. Позднее познакомились и с сыновьями Карпа — Дмитрием и Савином. Прощание, как отмечала сама Галина, было весьма дружелюбным. Семья отшельников в качестве ответного гостинца принесла исследователям орехи и мешок картошки. О дивный новый мир Рассказ геологов о необычной семье, живущей вдали от цивилизации, наделал шуму в большом мире. Одними из первых о Лыковых написали журналисты «Комсомольской правды». Тогда-то и начались разговоры о том, когда именно эти люди откололись от остальных и решили жить отшельнической жизнью.
Поговаривали даже, что Карп — беглый белогвардеец, тайно убивший кого-то. Однако никаких подтверждений этому так и не было найдено. Вместо того чтобы продолжать гадать над происхождением семьи, один из журналистов, Василий Песков, решил лично отправиться к Лыковым и расспросить их обо всем. Это путешествие было не из легких, но результат того стоил. Жители соседних деревень были в шоке от того, в каких условиях жила семья Лыковых Столичному гостю Карп рассказал о том, что их семья — старообрядцы. С исключительной ненавистью этот человек говорил о патриархе Никоне, в XVII веке проведшем реформу церкви, которая и привела к отделению староверов старообрядцев от христиан, согласных креститься не двумя, а тремя перстами. Были, конечно, и другие нововведения, но именно это является одним из самых запоминающихся. Да и Петр I со своим «окном в Европу» одобрения у Карпа не вызывал. Причем ощущение от разговора с ним было такое, словно речь шла вовсе не о событиях многовековой давности, а о вчерашней смертельной обиде.
Во время никонианского раскола крестьяне Нижегородской губернии бежали за Урал и основали на реке Исети село Лыково. Оттуда самые истовые стали уходить всё дальше и дальше в Сибирь, пока не оказались на притоке реки Абакан — Каир-су. Здесь в 1920-х годах братья Лыковы: Карп, Степан и Евдоким и ещё три семьи основали Кержакскую заимку. Брат Степан вскоре умер от болезни, занесённой неизвестным гостем. С верховий Абакана Лыковых спугнула коллективизация 1933—1934 годов, когда советская власть вдруг решила, что в деревнях должно быть не меньше десяти дворов. Главной заповедью беспоповцев был уход от мира Антихриста, а комиссары и сотрудники ОГПУ со звёздами и красными знамёнами очень походили на служителей ада. Уходу Лыковых в тайгу предшествовала трагедия. Кто-то написал анонимку на Евдокима, мол, тот подростком во время Гражданской войны скрывал белых. На заимку пожаловали сотрудники ОГПУ. Старообрядцы копали картошку в огороде. Испугавшись людей в форме, бросились к дому. Сзади раздался окрик: "Стой! Стрелять буду! Отец Агафьи — Карп Осипович Лыков. В тот год его снова нашли сотрудники НКВД. Вели себя сдержанно, расспрашивали про Евдокима, но после их ухода Карп в тревоге увёл семью на уже заброшенную Кержакскую заимку. Ещё одну попытку вернуть староверов в мир предприняли в 1940 году: Лыкова обещали устроить наблюдателем на кордон. А он подумал и снова ушёл в лес. В 1946 году топографы видели его на реке Еринат. В 1948 году там же старообрядцев встретила группа туристов, но Лыковы исчезли и на этот раз — на долгих 30 лет. Детство Агафьи О жизни в отшельничестве известно мало. Второй сын Лыковых, Дмитрий, родился в 1942 году, младшая, Агафья, — в 1944-м. Жили трудно, на подножном корму. Огнестрельного оружия не было. Мужчины ставили силки и ямы-ловушки на зверя, рыбачили; женщины собирали черемшу, грибы-ягоды. Разводили огород, сажали картошку, лук, репу, горох. Из конопли ткали одежду на станке. Сами шили: мешок с дыркой для головы и с поясом. Летом ходили босиком, зимой — в лаптях или в кожаной обуви. Агафья в молодости. Горные путешествия Хлеба младшие дети не знали, муки не видели. Хлеб пекли из картошки. Из кедрового ореха делали молоко — ядра перетирали и смешивали с водой.
Геологи, увидевшие в 1978 году жилье Лыковых, описали его как одну комнату размером 5 на 7 шагов. Там был рубленый топором стол, лавки для сидения и сна и полки для утвари. Топилось помещение «по-черному», стены и потолок были покрыты толстым слоем копоти. Домашняя утварь вызывала в памяти страницы учебника истории, посвященные древним славянам. Да, очень сложно понять, как в таких условиях Акулина Лыкова рожала детей, как растила младенцев. Понятно, что никто из младшего поколения семьей вовсе не обзавелся — а с кем? Из тупика выхода нет Надо сказать, что враждебности к сторонним людям Лыковы после 1978 года не проявляли. К ним стали наведываться корреспонденты, врачи, отшельникам привезли кое-что из инструментов, семена. Но возвращаться к людям семейство не пожелало. Возобновление контактов с цивилизацией имело и трагическую сторону. На протяжении одного 1981 года умерли трое из четырех детей Лыковых уже взрослые люди. Причиной в одном случае стало воспаление легких, в двух других вроде бы почечная недостаточность. Исследования врачей показали, что все семейство имело необычайно низкий иммунитет. Это могло быть вызвано как изоляцией не происходило контактов с заболевшими, не было и иммунной реакции организма , так и отсутствием соли — падение иммунитета является одним из симптомов ее дефицита. Кстати, и для почек бессолевая диета небезопасна, а ведь «люди извне» дали Лыковым ее запасы... Притом старый Карп Осипович дожил до 1988 года — к моменту смерти ему было примерно 80 лет. С тех пор его младшая дочь Агафья осталась в тайге одна на фото выше изображена она.