Непосредственной причиной Ленских событий 17 апреля 1912 год. была социально – экономическая забастовка. 4 апреля этого года исполняется 105 лет со дня расстрела царскими войсками рабочих акционерного общества «Лензото»-«Лена-Голдфилдс». 108 лет назад (1912) произошли трагические события на Ленских золотых приисках («Ленский расстрел»). В 1912 году выяснилось, что зарплата завышена. Ленский расстрел 1912 года стал роковым для царской России.
История одной фотографии. Ленский расстрел: точка кипения
17 апреля 1912 года произошли события, вошедшие в историю как Ленский расстрел. Ролик посвящён 110-летнему юбилею трагических событий на Ленских золотодобывающих приисках. 17 апреля 1912 года царские войска расстреляли мирное шествие раб. 1912. Демонстрация протеста против Ленского расстрела. Ленский расстрел — трагические события 4 (17) апреля 1912 года на приисках Ленского золотопромышленного товарищества, расположенных в районе города Бодайбо на притоке Лены, реках Витиме и Олёкме. Ленский расстрел рабочих произошел 112 лет назад. Ключевые слова: Россия, 1910-е годы, рабочее движение, кризис царизма, Ленский расстрел рабочих 1912 г. Принято считать, что расстрел рабочих на Ленских золотых приисках 4 апреля 1912 г. явился поворотным пунктом в истории России.
Содержание
- Курган: история, краеведение, генеалогия
- 1912. Ленский расстрел 4 апреля
- Ленский расстрел 1912 года кратко
- Вместо слов — пули
- Кровавое золото Лены – Маленькие истории
Ленские расстрелы бастующих рабочих на золотых приисках 1912 года.
Жертвы Ленского расстрела, 1912 г. Ленский расстрел — трагические события 4 (17) апреля 1912 года на приисках Ленского золотопромышленного товарищества, расположенных в районе города Бодайбо на притоке Лены, реках Витиме и Олёкме. Основан на материале Ленских событий 1912 года. Россию потрясло событие, произошедшее 17 апреля 1912 года, и вошедшее в историю страны как «Ленский расстрел». На берегах Лены, в глухой тайге, на приисках золотопромышленного товарищества б. Непосредственной причиной Ленских событий 17 апреля 1912 год. была социально – экономическая забастовка. 108 лет назад (1912) произошли трагические события на Ленских золотых приисках («Ленский расстрел»).
4 (17) апреля 1912 года — расстрел беспорядков на Ленских приисках
| История одной фотографии. Ленский расстрел: точка кипения | Как Вы в связи с Ленским расстрелом 1912 года оцените Новочеркасский расстрел 1962 года? Там же тоже требования были примерно схожие, чисто бытовые, экономические. |
| Ленские расстрелы бастующих рабочих на золотых приисках 1912 года. : zergulio — LiveJournal | Ленский золотоносный район пережил трагедию двух массовых расстрелов в 1912 и 1938 годах. |
1912. Ленский расстрел 4 апреля
ymorno_ru в Ленский расстрел. 105 лет назад, в апреле 1912 года, в глубине Сибири русские солдаты по команде русского офицера начали стрелять из винтовок в мирных безоружных рабочих. Известно, что расстрел мирной рабочей демонстрации на Ленских золотых приисках 17 апреля 1912 года произвёл на Ленина большее впечатление, чем Кровавое воскресенье. ЛЕНСКИЙ РАССТРЕЛ — ЛЕНСКИЙ РАССТРЕЛ, 4.4.1912, расправа над участниками мирного шествия рабочих Ленских золотых приисков, протестовавших против произвола администрации и ареста членов стачечного комитета. В 1912 году на Ленских приисках случилась трагедия. Ленский расстрел — такое название получили трагические события апреля 1912 года в городе Бодайбо на территории современной Иркутской области. Там произошла забастовка, которая закончилась расстрелом рабочих. А Сталин в большевистской газете «Звезда» от 19 апреля 1912 года писал: «Всё имеет конец — настал конец и терпению страны.
Комментарии
- Ленский расстрел :: Издательство Русская Идея
- «Ленский расстрел» (1912 г.)
- Ленский расстрел рабочих на золотых приисках - Знаменательное событие
- Краткая история ленских расстрелов
1912. Ленский расстрел 4 апреля
Отказавшись повысить зарплату и пойти на другие уступки, они стали требовать от местных властей принятия к рабочим жестких мер. К 13 26 марта «Лензото» подало мировому судье Хитуну 1199 исков с требованием выселить бастовавших рабочих из казарм. Выдавая стачечникам деньги и расчетные книжки, мировой судья должен был одновременно предъявлять им иски о выселении. Поскольку другого жилья, кроме казарм, на приисках не было, идти рассчитанным рабочим с семьями предстояло ранней весной в тайгу… Избранный «эффективными менеджерами» способ решения трудового спора напугал иркутского губернатора Федора Бантыша: связанные с подавлением забастовки риски во многом ложились на него. Он писал в Департамент полиции: «Я категорически утверждаю, что в забастовке прежде всего и более всего виновато само Лензото, поэтому скорейшее прекращение забастовки зависит исключительно от их доброй воли». Губернатор, побывавший на приисках летом 1911 года и знавший о царивших там порядках, потребовал от компании продолжить выдачу продуктов бастовавшим и запретил выселять их из казарм. Иркутский губернатор Фёдор Александрович Бантыш И тогда в дело вмешался министр торговли и промышленности Тимашев.
На документе Бантыша он вывел потрясающие цинизмом слова: «Я не совсем одобряю эту меру, она только усилит упорство и притязательность рабочих. По прежним моим отношениям к Лензото я знаю, что там рабочие не только не бедствуют, но необычайно избалованы. Наблюдается прямо роскошь, их деморализующая». В Иркутск срочно выехал представитель «Лензото» П. По сообщению прессы, он удостоился «ряда совещаний у местного губернатора». Неизвестно, какие аргументы привел столичный эмиссар, но ключ к Бантышу подобрал.
Рапортуя министру внутренних дел Александру Макарову, губернатор рассыпался в комплиментах «Лензото». Он сообщил, что дал инструкцию заместителю начальника Иркутского губернского жандармского управления, ротмистру Николаю Трещенкову в случае нарушения мирного хода забастовки использовать все меры — «до воинской силы включительно». Переброска из Киренска в Бодайбо воинской команды во главе со штабс-капитаном Д. Санжаренко свидетельствовала о том, что это были не просто слова. Миссия инженера Тульчинского К середине марта на приисках бастовало уже более шести тысяч рабочих. Чиновником, пытавшимся найти компромисс между трудом и капиталом, был окружной инженер Витимского горного округа Тульчинский.
Прибыв на прииски, он предложил выборным от рабочих прийти в его канцелярию на Успенском прииске. В течение семи часов они жаловались чиновнику, призванному следить за исполнением закона, на тяготы жизни и произвол работодателей. С отдельной жалобой обратились к Тульчинскому жены рабочих. Поскольку жен и детей рабочие имели право привозить с собой лишь с согласия управления приисков, то за это компания требовала согласия рабочих на то, чтобы по первому требованию администрации их жены и дети выходили на работы — тяжелые и низкооплачиваемые. На них могли выгнать всех женщин, включая больных и беременных. Женщины писали: «2.
Работать приходится более 12 часов, а также и ночные работы. Помимо нашего труда, от нас еще требуют и наше тело. Когда мы не поддаемся, то нам не проводят рабочее время, выдворяют из казарм, штрафуют. Мужьям нашим заявляют, чтобы они внушили нам слушаться; чтобы «проучили» и, если нас мужья не проучивали, то их наказывали всевозможными лишениями… 5. Выгоняли на работы плетьми, отрывая от грудных детей. Грубое обращение, переходящее через всякие границы нравственности».
Константин Николаевич Тульчинский На волновавший рабочих вопрос «Кто нарушил договор? Самым острым оказался вопрос о зарплате. Рабочие добивались ее повышения, на что не шли золотопромышленники. По воспоминаниям выборных, Тульчинский говорил, что «Лензото» «не может прибавить заработную плату, так как ему невыгодно, лучше совсем на неопределенное время приостановить работы, что почти все прииски работают в убыток, и только Феодосиевский прииск их оправдывает… Предлагал идти на работу по новой наемке… советовал работать и судиться». Чиновник уверял, что если рабочие выйдут на работу 1 14 апреля, то могут через суд предъявлять иски за нарушение договора «Лензото». Обещал «исхлопотать» сокращение рабочего времени в мокрых забоях, запретить выдачу заработка талонами и пр.
Выборные обещали подумать. Думали и решали бастующие сообща. Утром 25 марта 7 апреля на Феодосиевском прииске состоялось общее собрание рабочих нескольких приисков. Выслушав информацию выборных о встречи с Тульчинским, собравшиеся пришли к мнению, что решение по вопросу о продолжении забастовки надо принять голосованием. В качестве «урн для голосования» использовали две бочки, дно которых застелили соломой. Проходя между бочками, каждый бросал камень в одну из них.
В итоге бочка с надписью «не выйду на работу» оказалась переполненной, а в бочке с надписью «выйду на работу» лежало всего 17 камней… Кровавая развязка В те часы, когда шло голосование, иркутский губернатор Бантыш получил предписание Министерства внутренних дел на ликвидацию стачечного комитета. Бантыш тянул до 2 15 апреля, когда отправил телеграмму ротмистру Трещенкову, разрешив арест стачечного комитета, если эта мера «будет содействовать мирному улаживанию конфликта». Настрой получавшего денежные подачки от «Лензото» Трещенкова был иным — ротмистр горел желанием устроить массовое кровопролитие. Характеризуя Трещенкова, краевед Мунгалов утверждал: «В 1905 г. Вслед за этим по его приказанию был расстрелян артиллерийским огнем Нижний Новгород, где укрывались рабочие-дружинники». Старшему из них 43 года, младшему 26 лет.
Арест выборных, которых рабочие считали «лицами неприкосновенными», привел к тому, что с раннего утра на разных приисках стал собираться народ. Рабочие требовали освобождения арестованных. На Феодосиевском прииске к конторе управления к 8 часам утра пришли около двух тысяч человек. Трещенков по телефону распорядился срочно отправить на поезде из Бодайбо воинскую команду под командованием штабс-капитана Петра Лепина так называл себя в Сибири латыш Петерис Лиепиньш. Жертвы Ленского расстрела, 1912 г К 12 часам на Феодосиевский прииск прибыл Тульчинский. Он уговорил Трещенкова увести воинскую команду на Надеждинский прииск.
Тульчинский пообещал походотайствовать по данным вопросам, а рабочие до 9 утра 5 апреля пообещали ничего не предпринимать. По этой причине рабочие Феодосиевского прииска под пули не попали», — заметил Мунгалов. Иной оказалась судьба у трех тысяч бастующих, которые днем направились к Надеждинскому прииску. Поскольку вызволять предстояло «зачинщиков», стачечники несли общее заявление Тульчинскому и индивидуальные однотипные заявления в прокуратуру. Из них следовало, что каждый бастовал по своей воле по причине нарушения «Лензото» договора, а «насильственных мер и подстрекательств во время забастовки со стороны рабочих не было».
Наиболее трагические события имели место 9 января 1905 года в Петербурге. В тот день войска стреляли в демонстрантов и рубили их шашками на Шлиссельбургском тракте, у Нарвских ворот, близ Троицкого моста, на 4-й линии и Малом проспекте Васильевского острова, у Александровского сада, на углу Невского проспекта и Малой Морской, у Полицейского моста и на Казанской площади. Итог — 130 убитых и 299 раненых. Династия Романовых никогда не смущалась в части, касавшейся репрессивного подавления своих подданных. А потом, при Петре Столыпине, народ начали массово вешать. Вернемся, однако, к трагическим событиям на приисках «Лензото». У рабочих, что называется, накипело. Они шли, чтобы выразить протест по поводу состоявшегося накануне ареста членов стачечного комитета. Они шли, чтобы призвать отменить принятое властями решение о выселении более тысячи отказавшихся выходить на работу шахтёров с семьями из казарм, ибо в этом случае они оказывались просто в тайге в ближайшем населённом пункте делать обездоленным было нечего; до Иркутска — более полутора тысяч километров. Рабочие хотели в очередной раз обратить внимание администрации на бесчеловечные условия своего труда и быта: 11,5 часовой рабочий день, отсутствие техники безопасности, систем откачки воды и вентиляции, возможности переодеться или хотя бы высушить одежду после смены идти домой приходилось по нескольку километров , убогость и антисанитарию казарм. Возмущало их и то, что зарплату им частично выдавали талонами, по которым в лавке они получали негодные товары. Они настаивали на незамедлительном оказании медицинской помощи и стопроцентной оплате дней, которые пропускаются из-за полученных по вине «Лензото» травм. Они призывали удалить из администрации наиболее ненавистно относящихся к ним служащих. Они требовали, чтобы их нормально кормили в шахтах и снабжали съедобными продуктами. Они просто хотели, чтобы к ним относились по-человечески. Во время стачки стачечный комитет запретил рабочим употреблять спиртное. Политических требований рабочие не выдвигали. И ещё интересная деталь: по свидетельству местного священника Николая Винокурова, в предпасхальные дни бастующие шахтеры мыли и благоустраивали приисковую Благовещенскую церковь. Бодайбинское золото.
Они настаивали на незамедлительном оказании медицинской помощи и стопроцентной оплате дней, которые пропускаются из-за полученных по вине «Лензото» травм. Они призывали удалить из администрации наиболее ненавистно относящихся к ним служащих. Они требовали, чтобы их нормально кормили в шахтах и снабжали съедобными продуктами. Они просто хотели, чтобы к ним относились по-человечески. Во время стачки стачечный комитет запретил рабочим употреблять спиртное. Политических требований рабочие не выдвигали. И ещё интересная деталь: по свидетельству местного священника Николая Винокурова, в предпасхальные дни бастующие шахтеры мыли и благоустраивали приисковую Благовещенскую церковь. Бодайбинское золото. Иным был настрой руководства «Лензото». Не желая повышать зарплату и вообще идти на уступки рабочим, предприниматели добивались от властей принятия карательных мер. Двери многих кабинетов в Петербурге были перед ними широко открыты — акционерами компании были в том числе такие лица, как министр торговли и промышленности Сергей Тимашев, вдовствующая императрица Мария Федоровна, бывший председатель Комитета министров Сергей Витте, бывший министр торговли и промышленности Василий Тимирязев ссылка. Неудивительно поэтому, что первоначальная позиция иркутского губернатора в пользу того, чтобы добрую волю проявило именно «Лензото», а также его запрет выселять бастовавших из казарм быстро сменились на инструкцию Иркутскому губернскому жандармскому управлению использовать против бастовавших все меры — «до воинской силы включительно». Последствия этого преступления императорской власти всколыхнули и российское политическое общество, и широкие рабочие и студенческие массы. Даже правая пресса отмечала, что «Лензото», будучи монополистом, «обратило рабочих в рабов». Большевистская «Правда» писала о сотнях рабочих жизней, «принесённых в жертву ненасытному капиталу, биржевым спекулянтам». Инициированное Николаем II расследование обстоятельств Ленского расстрела тянулось семь месяцев. В итоговом докладе признавалось, что стачка не носила политического характера и была вызвана тяжелейшими условиями жизни трудящихся. Одобрен же этот доклад императором был только ещё полгода спустя после его неоднократного обсуждения в Совете министров. Никто из реальных виновников кровопролития наказан не был.
Тот предложил для переговоров с администрацией представить выборных. Что и было сделано. Так возник Центральный забастовочный комитет. Политических требований рабочие не выдвигали. Более того, выступления на политические темы бастующими сразу пресекались. Добиваясь улучшения жилищных условий и соблюдения законов и договоров, бастующие требовали, чтобы к ним относились по-человечески. Руководители стачки, желая известить общественность о причинах и ходе забастовки, отправили письма в Государственную думу, в сибирские и центральные газеты. Они подчёркивали, что забастовка носит мирный характер. Так оно и было. Совсем другим был настрой администрации «Лензото». Правление компании сообщило бастующим, что готово улучшить качество продуктов, медицинской помощи и освещение казарм, отклонив остальные требования рабочих как «чрезмерные и незаконные». О законности у администрации «Лензото» было своё представление. И всё потому, что двери многих министерских кабинетов были для золотопромышленников открыты. Отказавшись повысить зарплату и пойти на другие уступки, они стали требовать от местных властей принятия к рабочим жёстких мер. К 13 26 марта «Лензото» подало мировому судье Хитуну 1199 исков с требованием выселить бастовавших рабочих из казарм. Выдавая стачечникам деньги и расчётные книжки, мировой судья должен был одновременно предъявлять им иски о выселении. Поскольку другого жилья, кроме казарм, на приисках не было, идти рассчитанным рабочим с семьями предстояло ранней весной в тайгу… Избранный «эффективными менеджерами» способ решения трудового спора напугал иркутского губернатора Фёдора Бантыша: связанные с подавлением забастовки риски во многом ложились на него. Он писал в департамент полиции: «Я категорически утверждаю, что в забастовке прежде всего и более всего виновато само «Лензото», поэтому скорейшее прекращение забастовки зависит исключительно от их доброй воли». Губернатор, побывавший на приисках летом 1911 года и знавший о царивших там порядках, потребовал от компании продолжить выдачу продуктов бастовавшим и запретил выселять их из казарм. И тогда в дело вмешался министр торговли и промышленности Тимашев. На документе Бантыша он вывел потрясающие цинизмом слова: «Я не совсем одобряю эту меру, она только усилит упорство и притязательность рабочих. По прежним моим отношениям к «Лензото» я знаю, что там рабочие не только не бедствуют, но необычайно избалованы. Наблюдается прямо роскошь, их деморализующая». В Иркутск срочно выехал из Петербурга представитель «Лензото» П. По сообщению прессы, он удостоился «ряда совещаний у местного губернатора». Неизвестно, какие аргументы привёл столичный эмиссар, но ключ к Бантышу подобрал. Рапортуя министру внутренних дел Александру Макарову, губернатор уже рассыпался в комплиментах «Лензото». Он сообщил, что дал инструкцию заместителю начальника Иркутского губернского жандармского управления ротмистру Николаю Трещенкову в случае нарушения мирного хода забастовки использовать все меры — «до воинской силы включительно». Переброска из Киренска в Бодайбо воинской команды во главе со штабс-капитаном Д. Санжаренко свидетельствовала о том, что это были не просто слова. Миссия инженера Тульчинского К середине марта на приисках бастовали уже более шести тысяч рабочих. Чиновником, пытавшимся найти компромисс между трудом и капиталом, стал окружной инженер Витимского горного округа Тульчинский. Прибыв на прииски, он предложил выборным от рабочих прийти в его канцелярию на Успенском прииске. В течение семи часов они жаловались чиновнику, призванному следить за исполнением закона, на тяготы жизни и произвол работодателей. С отдельной жалобой обратились к Тульчинскому жёны рабочих. Поскольку жён и детей рабочие имели право привозить с собой лишь с согласия управления приисков, то за это компания требовала согласия рабочих на то, чтобы по первому требованию администрации их жёны и дети выходили на работы — тяжёлые и низкооплачиваемые. На них могли выгнать всех женщин, включая больных и беременных. Женщины писали: «2. Работать приходится более 12 часов, а также и ночные работы. Помимо нашего труда, от нас ещё требуют и наше тело. Когда мы не поддаёмся, то нам не проводят рабочее время, выдворяют из казарм, штрафуют. Мужьям нашим заявляют, чтобы они внушили нам слушаться, чтобы «проучили», и если нас мужья не проучивали, то их наказывали всевозможными лишениями... Выгоняли на работы плетьми, отрывая от грудных детей». На волновавший рабочих вопрос: «Кто нарушил договор? Самым острым оказался вопрос о зарплате.
Два ленских расстрела и два кронштадтских мятежа
Чего теперь о бандитах плакать? Эти позиции буржуазных фальсификаторов истории есть первая причина, по которой следовало бы внести ясность в Ленские события. Но есть и наша позиция. При изучении материалов мы часто наталкивались на факты и обстоятельства, которые были как будто списаны с недавних заметок РП-Информ.
Иногда мы говорили друг другу: «смотри-ка, вот ситуация, как сейчас на Сабетте» или «а вот подобное положение было на Орджоникидзевском руднике в конце 90-х» или «похожее дело было в прошлом году в «Макеевугле», когда Захарченко приказал арестовывать тех, кто не вышел на работу». Мы против механических параллелей в истории. Каждая ситуация особенная, но при этом нужно видеть в целом ряду событий то общее, что их объединяет.
Нынешним сознательным рабочим, а уж рабочим активистам и подавно, было бы глупо игнорировать полезный и конкретный опыт борьбы предшественников. Исторические материалы по Ленскому расстрелу не будут лишними и тем из нас, кто ведёт занятия с рабочими в кружках и секциях, поскольку без примеров из реальной жизни и быта рабочего класса царской России занятия по эпохе 1900-1917 гг. Наконец, нужно было учесть, что многие наши трудящиеся охотно повторяют за буржуазными идеологами официальную ложь и глупость о Ленском расстреле из-за её примитивности: справа — добрый царь и хорошие хозяева-капиталисты, а слева — уголовные отморозки-рабочие.
Мы считаем, что за исковерканное мелкобуржуазной идеологией сознание трудящихся масс нужно бороться здесь и сейчас. Это всё наши люди, и других, сразу сознательных, политически образованных и готовых к революционной борьбе за социализм, у нас не будет. Поэтому мы сочли необходимым пригласить наших читателей с собой — туда, где в начале 20 века разыгрался настоящий кошмар.
Добро пожаловать на Ленские прииски. Это сокращённое название Ленского золотопромышленного товарищества — старейшего предприятия этого профиля в Приленском крае. Его организовали в начале 50-х годов 19 века три иркутских купца, Кокорин, Баснин и Катышевцев.
Начальный капитал «Лензото» составлял 41 тысячу рублей серебром. К началу 70-х годов наиболее богатые золотые россыпи истощились, средств для дальнейшей разведки и разработки золота не хватало. Из Общества выбыл один из его основателей, Кокорин.
Товарищество оказалось в затруднительном положении и вынуждено было брать деньги в долг. Этим воспользовалась группа петербургских банкиров во главе с Гинцбургом — «добрым другом» императрицы Марии Фёдоровны. Гинцбург скупал векселя [4] Баснина и Катышевцева, разорил их дотла и завладел всем предприятием «Лензолото».
Оно было переименовано в Паевое общество «Лензолото Гинцбурга и Ко». Через царскую семью и самого Гинцбурга «Лензото» оказалось тесно связанным с российским и европейским финансовым капиталом. Шли годы, а внутри Паевого общества не прекращалась борьба за овладение всей добычей ленского золота.
К 1896 году собственных средств «Лензото» было уже недостаточно для дальнейшего развития разведки и добычи. Поэтому Паевое общество было преобразовано в современное капиталистическое предприятие — акционерное общество. Для дальнейшей капитализации Ленских приисков Гинцбурги во всю используют свои связи при дворе и добиваются прямого царского распоряжения Государственному банку о «самом широком кредитовании указанного предприятия».
Перед Гинцбургом распахнулась вся русская казна. Постепенно «Лензото» становится самым крупным предприятием в Восточной Сибири. В 1897 году от богатого прииска Федосиевский была протянута железная дорога до города Бодайбо.
Однако в это же время царизм начинает активную политику захватов на дальнем Востоке и в Персии, и поэтому остро нуждается в деньгах. Акционеры начинают упорный поиск такого кредитора, интересы которого в отношении прибыли «Лензото» полностью совпадали бы с их интересами. Таким кредитором стали крупные английские финансисты, Уотт, Стирлинг, Дрисколл и Лэнг, совместно владевшие банком Ллойда, Английским банком и ещё рядом банков помельче.
Эти люди пользовались большим влиянием в Зимнем дворце и в царском правительстве. Именно к ним не раз обращался царизм за большими кредитами на вооружение, постройку железных дорог, шахт и т. После предварительной разведки британские финансисты убедились в реальности огромных прибылей от «Лензото» и поспешили на помощь Гинцбургу и компании.
В 1908 году специально для финансирования «Лензото» в Лондоне образуется общество «Лена-Голдфилдс лимитэд». Так тесно переплелись интересы царской семьи, английских финансовых воротил и русских монополистов. К 1910 году, после мощных денежных вливаний, вся золотопромышленность огромного Бодайбинского района сосредоточивается в руках «Лензото».
К 1911 году Общество контролирует золотодобычу в двух горных системах — в Витимском и Олекминском горных округах общей площадью 38 642 десятины, или 42 279 га. На этом пространстве «Лензото» владело 433-мя приисками, из которых к 1912 году в разработке находились 52, а остальные были в резерве и ждали начала разработки. Интересно, что за аренду огромных государственных земель «Лензото» платило царской казне просто смешную ренту — от 10 до 20 копеек за десятину.
Уплачивая эту мизерную ренту, оно получало невиданные барыши, выжимая их из своих рабочих. К началу 1911 года «Лензото» по размерам своих капиталов обгоняет все золотопромышленные предприятия России и становится одним из крупнейших в мире. В то же время лондонская контора «Лена-Голдфилдс лимитэд» становится фактическим хозяином «Лензото».
Часть этих акций преподносится в дар царской семье, часть распределяется по символической цене среди членов русского правительства. При этом некоторые министры и ответственные сановники царского кабинета вводятся в состав правления «Лензото». Так, директор Государственного банка Бояновский был и акционером, и членом правления «Лензото», а министр торговли и промышленности октябрист Тимирязев вообще добровольно подал в отставку со своего поста и перешёл на службу в «Лена-Голдфилдс лимитэд».
Привилегированными акционерами «Лензото» были граф Витте, новый министр торговли и промышленности Тимашев и сама вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, мать Николая II. В карманы кучки акционеров текли миллионные прибыли. За период 1907-1910 гг.
С лета 1909 года вокруг акций «Лензото» развернулись биржевые спекуляции. Через биржевых дельцов эти спекуляции велись крупными акционерами Общества с целью разорить мелких держателей и перехватить у них все акции. Монополия В общем, к 1912 году «Лензото» не только превратилось в крупнейшую золотопромышленную монополию, но и установило тотальный контроль над экономической и политической жизнью огромного Приленского края.
Причём власть «Лензото» в тайге непрерывно возрастала по мере того, как вытеснялись его конкуренты в экономике. Подкупами и подачками прибиралось к рукам золотопромышленников всё местное начальство, от почтмейстера до губернатора. По указке хозяев и администрации «Лензото» смещались все неугодные должностные лица и замещались лицами, угодными Обществу.
В 1911 году «Лензото» приняло на себя большую часть расходов местных земств и тем самым поставило их в полную зависимость от себя. Полиция края покупалась оптом и в розницу: помимо больших подношений старшим чинам, дельцы платили всем полицейским дополнительное жалованье в размере 40-50 рублей в месяц; за счёт Общества полиции предоставлялись устроенные помещения, топливо, освещение, питание и другие виды довольствия. Позднее комиссия сенатора Манухина, которая по поручению Госдумы обследовала Ленские прииски после расстрела 4 апреля, вынуждена была подтвердить, что «полицейские чины фактически находились в подчинении приискового управления, от которого получали служебные приказания и награды» [5].
На содержании «Лензото» находилась вся инспекция горного надзора, мировые судьи, тюремщики и почти все местные попы. Добавочное жалованье получали и воинские команды. Комиссией Манухина было установлено, что на содержание воинского гарнизона Бодайбо с 1908 по 1912 гг.
Отдельные денежные пакеты от «Лензото» получали все офицеры этих частей. Такие обстоятельства сыграют в скором будущем самую пагубную роль. Дело дошло до того, что правление Общества попыталось напрямую командовать иркутским губернатором Бантышем.
Этот чиновник был вовсе не против обильных подношений от приисков, но, тем не менее, просил дельцов «хотя бы соблюдать известные приличия». Но когда в ноябре 1911 года дело коснулось выделения солдат на длительные бесплатные работы в пользу «Лензото», дельцам было плевать на все и всякие «известные приличия». Посреди белого дня губернатору принесли большой пакет с деньгами прямо в присутствие, потребовали снять со службы до двух рот солдат, выдать им лопаты и отправить на один из новых приисков «для производства земляных работ».
Бантыш возмутился такой наглостью правления, солдат дать отказался и в тот же день отправил доклад генерал-губернатору, из которого видно реальное положение и влияние ленских золотопромышленников. Губернатор писал, что «Лензото» «поит, кормит, учит, лечит, казнит и милует тысячи людей. Почти исключительно «Лензото» даёт деньги и на содержание правительственных чиновников… Стоит только тому или другому чиновнику перестать поддерживать отношение к «Лензото», и его возьмут измором, отоплением, электричеством и тому подобное» [6].
Фактически губернатор докладывал своему начальству о том, что в крае существует параллельная власть, которая гораздо сильнее власти официальной. Председателем российского правления Ленских приисков в 1912 году был М. Мейер, директорами правления — владельцы банкирского дома братья Гинцбурги, членами правления — главный государственный банкир Бояновский и крупный капиталист Лапин.
Для непосредственного управления приисками было создано приисковое управление, которое подчинялось главному правлению в Петербурге. С 1902 года главноуправляющим приисками был назначен делец и авантюрист Белозёров. Царский горный чиновник Кржижановский в своём докладе губернатору Бантышу характеризует Белозёрова так: «Природный ум, сметка, нахальство, полное отсутствие нравственных качеств, дитя иркутских подонков, неоднократное выступление в роли альфонса — вот те отличительные черты, которыми обладал Белозёров» [7].
Эти качества Белозёрова высоко ценились в Петербурге. Главное правление «Лензото» выплачивало ему «скромное» жалованье в размере 150 тысяч рублей в год, а также премии за каждый пуд добытого золота. Всего с 1905 по 1909 годы Белозёров получил более 216 тысяч одних только «премиальных» рублей [8].
Помощником Белозёрова был А. Теппан — старый друг и приятель по службе в Компании промышленности. Теппан был «немец по происхождению и курляндский барон-крепостник по убеждению».
Хороший инженер, досконально знающий царское горное законодательство. Теппану был положен оклад в 30 тысяч рублей и различные премии, за что с него потребовали «закрыть глаза на все безобразия и исполнять только лишь волю Белозёрова». Управление всеми приисками было разделено на 3 дистанции — большие административно-технические участки.
Во главе каждой дистанции стояли свои управляющие. Почти все они были «практиками», не имевшими элементарного горно-технического образования. Они выслужились из низших служащих благодаря собачьей преданности начальству.
Инженеры среди управляющих дистанциями и приисками были редким исключением. Сами прииски распределялись по трём дистанциям. Во главе первой и третьей дистанций стоял С.
Черных по прозвищу «старый волк». В 80-х годах 19 века из-за грубого недосмотра Черных, который работал тогда смотрителем золотодобывающей шахты, погибло от отравления газами при взрыве более 50 каторжан-горняков. За это преступление Черных наказан не был.
Черных был отъявленной сволочью. Много слёз пролили приисковые женщины из-за его бесчинств. В 1910 году по случаю приезда начальства Черных устроил пикник-оргию, после которого одна девушка-работница повесилась, не выдержав насилий и различных издевательств [9].
Но Белозёров очень высоко ценил Черных, которого считал другом и своим доверенным лицом. Помощниками Черных были: — заведующий Иосифо-Ивановским управлением А. Смит по прозвищу «Злая тигра».
Постоянно матерился и бил рабочих. Мог ударить и женщину; — заведующий Иннокентьевским управлением М. Патюков по кличке «Зуб».
Также не мог общаться с рабочими без ругани и бесконечных штрафов. К 1912 году основная деятельность «Лензото» была сосредоточена на приисках второй дистанции, которая вытянулась вдоль реки Бодайбо и по её притокам. Там были открыты большие запасы золотого песка и оборудованы 29 приисков.
На второй дистанции работал и знаменитый Феодосиевский прииск, от которого протянули ветку железной дороги, в то время как на прииски первой и третьей дистанции вела труднопроходимая таёжная тропа, удобная для сообщения лишь зимой, когда эта тропа превращалась в таёжный «зимник». Дороги на прииски — это важное обстоятельство ленского дела. Они также сыграют свою печальную роль в судьбе рабочих.
Во главе второй дистанции был поставлен В. Этот негодяй заслуживает особого внимания, так как его методы ведения дел, да и сама личность его были типичными для всей администрации «Лензото». Жестокий самодур и развратник, ни чести, ни совести.
Считал себя первым знатоком геологии в Восточной Сибири. В устройстве и разработке копей следовал раз и навсегда заведённому шаблону, новшеств и дельных предложений в технике и технологии не терпел. При закладке новых шахт игнорировал буровую разведку, с рельефом местности не считался.
Старые ленские рабочие вспоминали: «придёт к месту, которое показалось ему подходящим, топнет ножкой, и бьётся новая шахта». Только на Феодосиевском прииске были брошены 3 шахты из-за таких «методов» выбора места. Савинов открыто презирал рабочих и их труд, выдумывая абсолютно лишние работы.
Например, заставлял кузнецов делать гвозди вручную из старых поковок, тогда как на складах ржавели горы новых готовых гвоздей. Материалов для ремонта не выдавал, требовал, чтобы рабочие вытаскивали и выпрямляли старые гвозди и шпильки. За своё зверское отношение к рабочим высоко ценился Белозёровым и был его первой опорой на приисках дистанции.
Вторая дистанция разделялась на четыре управления. Феодосиевским командовал Самохвалов, прислужник Белозёрова по кличке «Палач». Это был настоящий садист, рукоприкладчик и блядослов.
Прокопьевское возглавлял инженер Кобылянский по прозвищу «Копыто»: избивал рабочих, как-то избил до полусмерти девочку-подростка за то, что она «не так» с ним поздоровалась. Его рабочие особенно ненавидели.
Забастовка началась стихийно 13 марта 1912 года, причиной забастовки стало ухудшение условий труда рабочих и непригодное в пищу мясо. К середине марта число бастующих превысило шесть тысяч человек. Помимо тяжелых климатических условий и 16-часового рабочего дня с одним выходным, была установлена низкая заработная плата, которая частично выдавалась в виде талонов в приисковые лавки, где качество продуктов было крайне низкое при достаточно высоких ценах. Кроме того, из зарплаты удерживались штрафы за множество нарушений, а также практически отсутствовала техника безопасности: на каждую тысячу человек приходилось свыше семисот травматических случаев в год. Рабочие намеревались вручить прокурору жалобу о притеснениях начальства и петицию об освобождении арестованных товарищей.
По соглашению с администрацией были выбраны уполномоченные от рабочих для переговоров с властями и проведения общего собрания, на котором был избран центральный забастовочный комитет, позже из его состава сформировано Центральное стачечное бюро ЦСБ , разработавшее документ «Наши требования», одобренный на собрании выборных.
Управление «Лензолота» отказалось удовлетворить эти требования, пообещав не увольнять никого, если забастовка будет прервана. Но забастовка продолжилась, приняв Золотодобычаорганизованный характер. Об этих событиях были извещены Кабинет министров, Государственная дума, Горный департамент и наиболее известные газеты. Стачечники обратились в Биржевой комитет с просьбой о содействии, в результате чего 7 марта администрация «Лензолота» согласилась на некоторые уступки с условием немедленного выхода горняков на работу, однако забастовка опять продолжалась. Тогда на прииск Надеждинский прибыли воинская команда, следователь по особо важным делам, товарищ прокурора Иркутского окружного суда, чиновник Ленского горного округа. Прокурор обвинил выборных в подстрекательстве и агитации за забастовку и потребовал от недовольных индивидуальных заявлений о причинах отказа от работы. Горняки опровергали утверждение властей о подстрекательстве к забастовке, указывали на сокращение пайка семейным до голодного минимума. Тем не менее, выборные были объявлены вне закона, несколько человек заключены в Бодайбинскую тюрьму.
Сталиным, говорилось: «…Там, где голодают миллионы крестьян, а рабочих расстреливают за забастовку — там революция будет жить, пока не сотрётся с лица земли позор человечества — русский царизм. И мы должны сказать в сегодняшний день, в день Первого мая, в той или иной форме, на митингах, массовках или тайных собраниях… что клянёмся бороться за полное свержение царской монархии, что приветствуем грядущую русскую революцию, освободительницу России! На это указывал И. Покровский в статье «Почему вы так беспокоитесь? И всё же запугать рабочих не удалось.
В день Первомая они ответили на угрозы и давление властей массовыми митингами и забастовками. Официальная пресса поспешила приуменьшить значение события. Газета «Россия», назвавшая «первомайский парад социал-демократии» «смешным» и «жалким», заявила: «Руководители рабочего движения усиленно навязывают русским рабочим день первого мая, когда «социализм торжественно заявляет о себе миру». Но в обстановке русской жизни ничего из этого не получается, а лишь имеется налицо полностью состав нарушения общественной тишины и спокойствия… создаётся необходимость прибегать к более или менее решительным мерам». В статье «Ответ клеветникам», опубликованной 3 16 мая, И.
Покровский писал: «Пусть себя утешают казённые люди. Нам события нынешнего 1-го мая говорят другое. Они говорят, что русскому рабочему не надо «навязывать» празднование 1 мая, что он уже осознал себя членом международной пролетарской семьи… Он сознательно участвует в пролетарском празднике». Однако и в правом лагере далеко не все были склонны к благодушию. Ведущий публицист реакционной газеты «Новое время» М.
Меньшиков отнёсся к случившемуся очень серьёзно: «Первое мая в Петербурге прошло гораздо хуже, чем можно было бы желать. Громадную демонстрацию 1 мая в Петербурге следует считать удавшеюся… Всё это пока ещё не слишком страшно, ибо не перешло в открытый мятеж, — но тревожно в том смысле, что революционные вожаки уже держат пролетариат в повиновении, в условиях постепенного накапливания сил и целесообразной их траты». Больше всего Меньшикова беспокоила неспособность представителей власти в полной мере оценить происходящее и дать адекватный ответ: «Одно «рассеяние» революционной толпы никогда не прекращает революции, — скорее наоборот, — оно способствует её росту». Те, кто находился по другую сторону баррикад, очень скоро почувствовали силу «Правды». Одна из самых реакционных газет — «Свет» в то время писала: «Наглеет голос левой печати, которая в лице таких своих органов, как «Звезда» и «Правда» и пр.
Но «Правда» держалась стойко, несмотря на все репрессии, и в этом ей помогала поддержка читателей. Рабочие продолжали сбор денег для семей погибших и раненых на Ленских приисках товарищей. Жертвователи — мастеровой люд: рабочие типографий, столярной мастерской, телефонисты, ткачи, официанты, сапожники, портные, булочники и даже ученик 5-го класса реального училища. Взносы сами по себе были небольшие — от 2 р. Общая сумма составила 493 р.
Но это была поистине братская помощь, которая не измеряется одними только деньгами. Тем временем затрещала по швам версия департамента полиции, в соответствии с которой рабочие, подстрекаемые политическими ссыльными, устроили бунт, а военные были вынуждены стрелять, защищаясь от боевиков, вооружённых кольями и камнями. Из разных источников поступали свидетельства, совершенно иначе описывавшие события 4 апреля. Отказался от своих показаний инженер Тульчинский, ставший очевидцем трагедии. Сначала он пошёл на поводу у администрации прииска и подтвердил показания ротмистра Трещенкова и товарища прокурора Преображенского о наличии оружия у рабочих.
Но позднее Тульчинский опомнился и отправил в Петербург телеграмму, в которой признавал, что «ни у кого из окружавших его рабочих он никакого оружия, камней, стягов или палок не видел». Иркутский генерал-губернатор Князев и прокурор иркутской судебной палаты тоже направили в столицу телеграммы, дававшие «совершенно иную окраску всему делу». Правительство решило поменять тактику, тем более что откровенные угрозы и запугивание не дали ожидаемого эффекта. Премьер-министр В. Коковцов позднее признал: «Нужно было, тем или иным способом, направить дело в более спокойное русло, пролить на него беспристрастный свет и вселить в общественное мнение убеждение в том, что правительство не считает донесения жандармского ведомства последним словом истины и готово произвести всестороннее и беспристрастное расследование».
Он распорядился командировать на Лену сенатора С. Манухина, известного «либеральным образом мыслей». Было опасение, что его кандидатура будет отклонена царём, но всё обошлось. Думское большинство было вполне удовлетворено. Недовольными остались министр внутренних дел А.
Макаров и министр юстиции И. Пока комиссия Манухина добиралась до места, рабочие оставались во власти ротмистра Трещенкова. Всё это время хозяева принимали меры к тому, чтобы скрыть следы преступления и удалить с приисков свидетелей трагедии. За поддержкой бастующие обратились к депутатам социал-демократической фракции Думы. Из Бодайбо на имя Н.
Полетаева была отправлена телеграмма. Рабочие сообщали о том, что на них оказывается давление: «Если не приступим к работам, то первыми отбывающими пароходами, около 12-го мая, Ленское золотопромышленное товарищество будет вывозить нас до прибытия ревизионной комиссии». В Петербурге 7 мая состоялось собрание юристов и представителей левых фракций Думы для решения организационных вопросов, связанных с отправкой общественных защитников на Ленские прииски. На поездку было собрано 2200 р. Тем временем представители правительства принимали меры, чтобы сбить забастовочную волну, охватившую Россию.
Тимашева было устроено секретное совещание с крупнейшими заводчиками и фабрикантами. Министр признал положение серьёзным: «Забастовочное движение уже приобрело достаточно широкие размеры, а в дальнейшем может ещё больше увеличиться, если промышленники не сочтут нужным реагировать на это явление». Тимашев попытался уговорить капиталистов пойти навстречу некоторым экономическим требованиям рабочих. Однако это предложение успеха не имело.
Ленская симфония смерти
В том же ряду стоит и злостный миф о «ленском расстреле», связанный с апрельскими событиями 1912 года в Иркутской губернии, на Ленских золотых приисках. А Сталин в большевистской газете «Звезда» от 19 апреля 1912 года писал: «Всё имеет конец — настал конец и терпению страны. Ленский расстрел 1912 г. Бодайбо; Иркутск, 2008; Невский А. Ленские события и их причины. Ключевые слова: Россия, 1910-е годы, рабочее движение, кризис царизма, Ленский расстрел рабочих 1912 г. Принято считать, что расстрел рабочих на Ленских золотых приисках 4 апреля 1912 г. явился поворотным пунктом в истории России.
Россию потрясло событие, получившее название «Ленский расстрел»
Женщины писали: «2. Работать приходится более 12 часов, а также и ночные работы. Помимо нашего труда, от нас еще требуют и наше тело. Когда мы не поддаемся, то нам не проводят рабочее время, выдворяют из казарм, штрафуют. Мужьям нашим заявляют, чтобы они внушили нам слушаться; чтобы «проучили» и, если нас мужья не проучивали, то их наказывали всевозможными лишениями… 5. Выгоняли на работы плетьми, отрывая от грудных детей. Грубое обращение, переходящее через всякие границы нравственности». Константин Николаевич Тульчинский На волновавший рабочих вопрос «Кто нарушил договор?
Самым острым оказался вопрос о зарплате. Рабочие добивались ее повышения, на что не шли золотопромышленники. По воспоминаниям выборных, Тульчинский говорил, что «Лензото» «не может прибавить заработную плату, так как ему невыгодно, лучше совсем на неопределенное время приостановить работы, что почти все прииски работают в убыток, и только Феодосиевский прииск их оправдывает… Предлагал идти на работу по новой наемке… советовал работать и судиться». Чиновник уверял, что если рабочие выйдут на работу 1 14 апреля, то могут через суд предъявлять иски за нарушение договора «Лензото». Обещал «исхлопотать» сокращение рабочего времени в мокрых забоях, запретить выдачу заработка талонами и пр. Выборные обещали подумать. Думали и решали бастующие сообща.
Утром 25 марта 7 апреля на Феодосиевском прииске состоялось общее собрание рабочих нескольких приисков. Выслушав информацию выборных о встречи с Тульчинским, собравшиеся пришли к мнению, что решение по вопросу о продолжении забастовки надо принять голосованием. В качестве «урн для голосования» использовали две бочки, дно которых застелили соломой. Проходя между бочками, каждый бросал камень в одну из них. В итоге бочка с надписью «не выйду на работу» оказалась переполненной, а в бочке с надписью «выйду на работу» лежало всего 17 камней… Кровавая развязка В те часы, когда шло голосование, иркутский губернатор Бантыш получил предписание Министерства внутренних дел на ликвидацию стачечного комитета. Бантыш тянул до 2 15 апреля, когда отправил телеграмму ротмистру Трещенкову, разрешив арест стачечного комитета, если эта мера «будет содействовать мирному улаживанию конфликта». Настрой получавшего денежные подачки от «Лензото» Трещенкова был иным — ротмистр горел желанием устроить массовое кровопролитие.
Характеризуя Трещенкова, краевед Мунгалов утверждал: «В 1905 г. Вслед за этим по его приказанию был расстрелян артиллерийским огнем Нижний Новгород, где укрывались рабочие-дружинники». Старшему из них 43 года, младшему 26 лет. Арест выборных, которых рабочие считали «лицами неприкосновенными», привел к тому, что с раннего утра на разных приисках стал собираться народ. Рабочие требовали освобождения арестованных. На Феодосиевском прииске к конторе управления к 8 часам утра пришли около двух тысяч человек. Трещенков по телефону распорядился срочно отправить на поезде из Бодайбо воинскую команду под командованием штабс-капитана Петра Лепина так называл себя в Сибири латыш Петерис Лиепиньш.
Жертвы Ленского расстрела, 1912 г К 12 часам на Феодосиевский прииск прибыл Тульчинский. Он уговорил Трещенкова увести воинскую команду на Надеждинский прииск. Тульчинский пообещал походотайствовать по данным вопросам, а рабочие до 9 утра 5 апреля пообещали ничего не предпринимать. По этой причине рабочие Феодосиевского прииска под пули не попали», — заметил Мунгалов. Иной оказалась судьба у трех тысяч бастующих, которые днем направились к Надеждинскому прииску. Поскольку вызволять предстояло «зачинщиков», стачечники несли общее заявление Тульчинскому и индивидуальные однотипные заявления в прокуратуру. Из них следовало, что каждый бастовал по своей воле по причине нарушения «Лензото» договора, а «насильственных мер и подстрекательств во время забастовки со стороны рабочих не было».
На пути народа оказались солдаты, Санжаренко, Лепин и Трещенков. Находившийся там же Тульчинский двинулся навстречу шествию. В тот момент, когда он подошел к рабочим и заговорил с ними, прогремел залп. Тульчинсий закричал: «Что вы делаете, зачем стреляете в народ, ведь это не бараны! Тульчинский, как потом говорили рабочие, «уцелел чудом». Общее число жертв с учетом позже скончавшихся от ран достигло 270 человек. Точное число раненых неизвестно о полученных ранах сообщили далеко не все пострадавшие.
Реакция власти и ответ народа 5 18 апреля о кровавой трагедии на Ленских приисках написала петербургская газета «Вечернее время». После этого директор-распорядитель компании барон Альфред Гинцбург сын скончавшегося в 1909 году Горация сообщил редакции «Биржевых ведомостей», что применение оружия было вынужденным, поскольку рабочие вели себя вызывающе. Группа женщин на могилах расстрелянных рабочих. В тот же день газета «Речь» — центральный орган партии кадетов — обратила внимание читателей на то, что «удручающее количество жертв кажется особенно невероятным по сравнению с незначительным количеством войск, бывших на приисках»: «Если бы, как гласят газетные сообщения, три тысячи рабочих произвели серьезный бунт, оправдывающий решительные действия войск, то вряд ли 340 человек команды на самом деле их было немногим более 100 — О. Но в действительности такого бунта, очевидно, не было, потому что из воинской части никто не пострадал…» На следующий день в передовице «Речи» было заявлено, что «в отрезанных от всего мира приисках каждый ротмистр чувствует себя Столыпиным». Легальная социал-демократическая газета «Звезда» отреагировала на ленскую трагедию 8 21 апреля. Она поместила на первую полосу заключенный в траурную рамку поименный список 170 убитых, а также список 196 раненых участников забастовки.
А вот реакция власти на трагедию была подчеркнуто спокойной. Открывая 9 22 апреля первое после расстрела заседание Третьей Государственной думы, ее председатель октябрист Михаил Родзянко сообщил депутатам о кончине одного из их коллег, о смерти видного французского политического деятеля Эжена Анри Бриссона, о катастрофе «Титаника», но, как с удивлением отметил немецкий историк Манфред Хаген, промолчал о многочисленных «жертвах ленской бойни». Однако на этот раз игра в молчанку с треском провалилась. В тот же день официальные запросы о ленских событиях подали депутаты трех фракций — октябристов, кадетов и социал-демократов. Толпа, проникая в полицейские дома, производила обыски, останавливала пассажирские поезда, оказывала сопротивление при попытке к выселению по исполнительным листам, не допуская вновь нанятых рабочих стать на работу… Предварительным следствием установлено теперь, что цель скопища 4 апреля заключалась в том, чтобы захватить оружие, смять войска и разгромить промыслы. Согласитесь, что такие действия недопустимы… Когда потерявшая рассудок под влиянием злостных агитаторов толпа набрасывается на войска, тогда войску не остается ничего делать, как стрелять. Так было и так будет впредь».
Демонстрация протеста на Невском проспекте. Акции протеста произошли в разных концах Российской империи. В ней говорилось: «После ленских выстрелов — забастовки и протесты по России… От мирной экономической забастовки на Лене — к политическим забастовкам по России, от политических забастовок по России — к многотысячной демонстрации студентов и рабочих в самом центре России — вот чего добились представители власти в своей борьбе с рабочими».
Горняки опровергали утверждение властей о подстрекательстве к забастовке, указывали на сокращение пайка семейным до голодного минимума. Тем не менее, выборные были объявлены вне закона, несколько человек заключены в Бодайбинскую тюрьму. Утром 4 апреля по старому стилю более трех тысяч рабочих двинулись к Надеждинскому прииску, чтобы подать прокурору «сознательные записки», добиться освобождения арестованных и взять расчет. Но неподалеку от прииска отрядом ротмистра Трещенкова 270 демонстрантов были убиты, а 250 - ранены. По просьбе ленских рабочих социал-демократическая фракция Государственной думы потребовала провести расследование трагедии в Якутии. За привлечение виновников расправы к ответственности выступила думская фракция октябристов.
В крупнейших городах России, Украины, Прибалтики, Сибири и других состоялись забастовки и митинги протеста против произвола промышленников и полиции. Министр внутренних дел пытался взять карателей под защиту, но Николай II распорядился расследовать причины и обстоятельства случившегося. Был выработан новый договор о найме, отстранены от должностей непосредственные виновники трагедии, из-под стражи освобождены рабочие-активисты.
В Иркутской области в Бодайбинском районе в поселке Апрельск на месте кровавых событий 1912 г.
Первый памятник на этом месте был воздвигнут в сентябре 1919 г, а в октябре 1967 г. Согласно данным Единого государственного реестра объектов культурного наследия памятников истории и культуры народов Российской Федерации «Памятник рабочим-горнякам, погибшим во время Ленского расстрела» является объектом культурного наследия федерального значения. На протяжении многих лет мемориальный комплекс постепенно терял свой первоначальный вид и требовал ремонта. Надпись «Вечная слава Ленским рабочим — жертвам зверского расстрела 4 17 апреля 1912 года, павшим в борьбе за дело рабочего класса» и слова В.
Ленина: «Ленский расстрел явился поводом к переходу революционного настроения масс в революционный подъем масс» покрылись ржавыми подтеками и лишились ряда букв. Блоки сооружения потемнели, между их стыками стали видны просветы, лестничные ступени пришли в полную негодность. В 2008 году неизвестные вандалы расстреляли скульптуру памятника. Но, даже к столетию этой кровавой даты получили очередной отказ».
Так, 1 сентября 2016 г. Российское федеральное информационное агентство «Росбалт» сообщило, что «Депутат Государственной думы Андрей Андреев направил запрос на имя министра культуры Владимира Мединского с целью привлечь его внимание к плачевному состоянию «Памятника рабочим-горнякам, погибшим во время Ленского расстрела 17 апреля 1912 года», расположенного в поселке Апрельский Бодайбинского района Иркутской области». Андрей Анатольевич отмечал, что «мемориал уже много лет находится в неудовлетворительном состоянии и требует проведения ремонтно-реставрационных работ».
Их рабочий день длился по 10-12 часов, а работать им часто приходилось по колено в ледяной воде. Часть заработной платы выдавалась в виде талонов, которые можно было реализовать в лавках компании, где продавались некачественные товары. Непосредственным поводом для забастовки послужили случаи выдачи гнилого мяса по другой версии, под видом говядины продавали конину. Забастовка началась на одном из приисков «Лензолота» в конце февраля 1912 года, в марте к ним присоединились и другие прииски. Митингующие требовали сокращение рабочего дня, увеличение зарплаты, отмены штрафов и замена талонов при расчетах на деньги. Управление «Лензолота» отказалось удовлетворить эти требования, но пообещало не увольнять никого, если забастовка будет прервана. На следующий день более трех тысяч рабочих двинулись к Надеждинскому прииску, чтобы подать прокурору «сознательные записки», а также добиться освобождения арестованных и взять расчет. Шествие было мирным, однако правительственные войска открыли огонь по протестующим. В разных источниках, указывается, что погибли от 83 до 270 человек и были ранены от 100 до 250. Идея создать лечебницу для приходящих больных принадлежит петербургскому врачу Францу ван дер Флаасу. Её поддержали известные медики, такие, как хирург Николай Пирогов, лейб-медик Николай Арендт и другие. Клиника была построена на добровольные пожертвования. Медицинская помощь в лечебнице осуществлялась бесплатно и круглосуточно. Спустя три года, после смерти попечителя «Общества посещения бедных» герцога Максимилиана Лейхтенбергского, она получила название Максимилиановской. К началу XIX века в Северной Америке существовал целый ряд российских поселений — на Аляске, Алеутских островах, Александровском архипелаге и на тихоокеанском побережье. В 1799 году для освоения русских земель в Америке и на прилежащих островах по указу императора Павла I была образована Российско-американская компания. В 1809 году между Россией и США были установлены официальные дипломатические отношения. Свои подписи под первым русско-американским договором поставили управляющий Министерством иностранных дел граф Карл Нессельроде и посланник США Генри Мидлтон. Русские обязались не селиться к югу, а американцы — к северу от этой линии. А рыбная ловля и плавание вдоль берегов Аляски были объявлены открытыми для обеих держав в течение 10 лет. В государстве, которое было переименовано в «Демократическую Кампучию», был установлен жесточайший террор. Страна была превращена в огромную трудовую сельскохозяйственную коммуну с 18-20-часовым рабочим днём. В тяжелейших условиях выращивали рис и крестьяне и согнанные из городов люди.
Ленский расстрел рабочих...
ДВА ЛЕНСКИХ расстрела: "Ленских расстрелов" было два. 17 апреля 1912 года, 110 лет назад, на золотых приисках Восточной Сибири, вблизи Бодайбо произошли события, которые вошли в историю как Ленский расстрел. Новоcти проекта.
4 апреля 1912г. 110 лет со дня Ленского расстрела
Хотя есть версия и о том, что имя Ленин было взято вождем еще за 12 лет до этих событий. Сталин в большевистской газете «Звезда» от 19 апреля 1912 года писал: «Все имеет конец - настал конец и терпению страны. Ленские выстрелы разбили лед молчания, и тронулась река народного движения. Все, что было злого и пагубного в современном режиме, все, чем болела многострадальная Россия, - все это собралось в одном факте, в событиях на Лене». Расстрел мирного шествия рабочих вызвал стачки и митинги во многих городах страны, в которых приняли участие около 300 тысяч человек, и способствовал росту революционного движения в России.
В районах реки Лены и её притоков были открыты богатейшие запасы золотого песка и самородного золота. Стекавшийся к приискам народ сначала весьма удачно обогащался, капиталы смогли накопить даже простые рабочие. По рассказам первопроходцев «русского Клондайка», атмосфера в этом регионе во многом походила на Дикий Запад. Были здесь и все атрибуты первых этапов «золотой лихорадки» — купания в дорогом шампанском и скандальные кабаре. Нравы на золотых приисках быстро падали, процветала пьянство, проституция, воровство, мошенничество, имелись и другие признаки социального разложения. Однако вскоре ситуация в корне изменилась. Люди стекались на Лену со всех концов страны. Суровые климатические условия сказывались на жизни на прииске, и результативности, а геолого-разведывательная работы практически отсутствовала. Вскоре золото, что лежало на поверхности земли иссякло, для добычи нужного объем золота приходилось работать в шахтах. Организовать процесс золотодобычи могли лишь предприятия, которые естественно не намеревались делиться с рабочими прибылями. Зарплаты рабочих резко упали. Пласты породы требовалось отогревать, а талую воду откачивать из шахты. Люди работали по колено в воде, а после шли до посёлка на морозе и пронизывающем ветре. Золотодобыча становилась всё более затратной и убыточной, небольшие предприятия разорялись. Частично акциями крупнейшего Ленского золотодобывающего предприятия России, образовавшегося в результате последовательной скупки и захвата небольших приисков, владели русские бизнесмены, а также государство. Госбанк кредитовал главную компанию на приисках «Лензолото». После непродолжительных переговоров и торгов весомая часть золотодобывающего предприятия «Лензолото» была выкуплена британским предпринимателям, поэтому именно с Туманного Альбиона диктовали условия работы рабочих на прииске. Очень скоро управление товарищества «Лензолото» выяснило, что установленная сначала оплата труда была для рабочих весьма высокой. Недостатка в желающих наняться на прииски не наблюдалось, в вербовке персонала приисков участвовали и государственные структуры. Британское правление Ленского прииска приступило к планомерному снижению заработной платы рабочим. Постепенно товарищество «Лензолото» монополизировало транспорт, а затем стало выплачивать часть заработной платы талонами на продукты, которые можно было лишь в специализированных магазинах на приисках. Многие товары в местных лавках были некачественными, дорогими и продукты непригодные к употреблению. Длительность рабочей смены равнялась 11 часам, но по усмотрению администрацией её могли сократить из-за погодных условий. Работников часто привлекали к труду в праздничные дни и выходные дни, обещая дать выходной в непогоду. Деньги на обустройство быта рабочих не выделялись и бараки вскоре обветшали.
Непосредственно перед забастовкой старательские работы были запрещены, и, кроме того, администрацией были предприняты дополнительные меры, ограничивающие возможность поиска самородков на рабочих местах. Продолжительность рабочего дня [ править править код ] По договору найма, который подписывал каждый рабочий, и по официальному распорядку утверждённому Министерством торговли и промышленности продолжительность рабочего дня в период с 1 апреля по 1 октября составляла 11 часов 30 минут в сутки, а с 1 октября по 1 апреля — 11 часов при односменной работе. При двухсменной работе — 10 часов. В случае необходимости управляющий мог назначать три смены рабочих по 8 часов. При работе в одну смену рабочий день начинался в 5 часов утра; с 7 до 8 часов — первый перерыв; с 12 до 14 — второй перерыв; в 19 часов 30 минут в зимнее время в 19 часов — конец работы. В реальности рабочий день мог длиться до 16 часов, поскольку после работы рабочим разрешались старательские работы по поиску самородков. Условия труда [ править править код ] Добыча золота проходила в основном в шахтах в условиях вечной мерзлоты. Ледник приходилось разогревать кострами, а талую воду безостановочно откачивать. Механизация добычи, несмотря на значительные вложенные средства, была на недостаточном уровне, многие работы приходилось делать вручную. Спускаться в 20—60 метровые шахты приходилось по вертикальным обледенелым лестницам. Рабочие работали по колено в воде. После смены рабочим, в сырой от воды робе, приходилось идти по лютому морозу несколько километров до бараков, что часто приводило к заболеваниям и смертям. Рабочие регулярно подвергались опасности обвалов, получали ушибы и переломы [10]. По заявлением рабочих «Утёсистого» прииска шахты и лестницы плохо освещались ввиду отказа управляющего выдать нужное количество свечей. Остро не хватало врачей и мест в больнице. Один из рабочих смог попасть в больницу только за сутки до своей смерти [11] , так как ранее врач отказался признавать его больным. На одного врача приходилось 2500 рабочих, не считая членов их семей. Правительственная и общественная комиссия Государственной Думы впоследствии признали медицинское обслуживание рабочих неудовлетворительным. Бытовые условия [ править править код ] Рабочие бараки «Лензото» были переполнены, мест для рабочих не хватало. Часть рабочих были вынуждены снимать частные квартиры для проживания. На оплату частных квартир уходило до половины заработка. Член комиссии Керенского, А. Тющевский писал: «Товарищи, нам здесь делать нечего, нам остаётся одно: посоветовать рабочим поджечь эти прогнившие, вонючие здания и бежать из этого ада, куда глаза глядят». Пользуясь покровительством иркутских и бодайбинских властей, администрация «Лензото» монополизировала в регионе торговлю и транспорт, вынуждая рабочих отовариваться только в лавках, принадлежащих «Лензото», и передвигаться только на транспорте компании. Часть оплаты выдавалась в виде талонов в лавки компании, что было законодательно запрещено в Российской империи.
В результате расстрела примерно 270 рабочих погибли, а более 250 были ранены. Согласно официальной советской биографии из-за этой трагедии Владимир Ульянов принял партийное имя — Ленин. Хотя есть версия и о том, что имя Ленин было взято вождем еще за 12 лет до этих событий.