В фондах музея-заповедника "Сталинградская битва" хранится много воспоминаний об истории великой битвы на Волге. В том числе и воспоминания юных горожан, которые стали очевидцами битвы за Сталинград.
ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы
Сегoдня ветерaн с супругoй oтмечaют гoдoвщину рaзгрoмa сoветскими вoйскaми немецкo-фaшистских вoйск в Стaлингрaдскoй битве и гoтoвятся oтпрaзднoвaть 70-летие Пoбеды в Великoй Отечественнoй вoйне. Последнее изменение Среда, 04 февраля 2015 13:25 Есть новости или темы для публикаций, вопросы и предложения, фото или видео, которыми вы хотите поделиться? Присылайте в редакцию! Телефон для приёма тем и материалов круглосуточно : Viber, WhatsApp 8-900-06-35-132. Удобнее общаться в «Одноклассниках»?
Они захлебывались в собственной крови. Материальные запасы противника также истощились. Удары авиации противника снизились с трех тысяч до одной тысячи самолето-вылетов в сутки. Все же, несмотря на колоссальные потери, Паулюс не отказывался от мысли взять город полностью. Появлялись свежие пехотные части и танки, которые, невзирая на потери, ломились вперед, к Волге. Казалось, Гитлер готов истребить всю Германию за один этот город». Воспоминания генерала 62-й армии Василия Чуйкова «Когда я вошел, он лежал на кровати. Он лежал там в шинели и в фуражке. На щеках у него была двухнедельная щетина, и казалось, он утратил все свое мужество».
Подполковник Л. Винокур об обнаружении Ф. Паулюса «Наступили холода, морозы ударили. Из земли уже ничего нельзя было достать, и я стал постоянно ходить на элеватор за горелым зерном. Выпал снег, зима была лютой. Из траншеи мы перебрались к одним добрым людям в подвал. Я старался им всячески угодить, помочь. Немцев уже не боялся. Стал отираться около их походных кухонь, ко мне привыкли, и остатки еды, отходы перепадали мне.
Стоял в хуторе госпиталь, вот бабушка при нем и работала. По воспоминаниям ветеранов войны, многие из немцев были человечными и даже помогали раненым женщинам и старикам. Она была дитя Сталинграда, — пишет читательница V1. А они были в подвале в доме на Ангарском и им прилетело. Дедушку моего ранило, он не выжил, а мамочку ранило в грудь. И ее оперировал немец, спас, а дедушке не смог помочь. Но главное то, что день рождения у мамы 2 февраля. Ей могло бы исполниться 87 лет сегодня. Она не любила этот день.
Теперь в нашей семье это день скорби и памяти. Она умерла, когда ей было 55 лет.
Человек, не придерживающийся буквы устава, а все время мыслящий и ищущий новых форм ведения боевых действий. Под стать ему был член Военного Совета Гуров. Спокойный, выдержанный, кстати говоря, после окружения под Харьковом он был понижен в должности. Там был членом Военного Совета фронта, а здесь стал членом Военного Совета армии. И еще более спокойный был Крылов, начальник штаба. Это герой Одессы, герой Севастополя и герой Сталинграда. Вот эта троица воодушевляла, то есть обозначала собой такую монолитную уверенность в победе, их уверенность передавалась командирам дивизии, и все видели, что буквально в боевых порядках находится Военный Совет. Чуйков не уходит на левый берег Волги — не уходили и командиры дивизий.
Командный пункт Чуйкова в 1200, иногда 800 метрах от переднего края. В то время, когда Паулюс его командующим армией называли, но у него практически фронт под командованием находился сидел в станице Голубинской, в 120 километрах от Сталинграда. Все командиры дивизий немецких находились в 20-25 километрах от Сталинграда. А Чуйков — в самой гуще этого боя. Это во-первых. Во-вторых у всех накопилась не только ненависть, а такая злость. Начиная от рядового и кончая командиром любого ранга, такая злость: «До каких же пор нас будут бить? Почему мы не можем дать сдачи? Самопожертвование, может быть, не совсем правильно. Но дело в том, что шли на любой риск, но только любыми силами и средствами остановить немцев.
Анатолий Мережко крайний справа вместе со своим начальником Василием Чуйковым второй слева В армии независимо от политических органов прошла волна комсомольских собраний, в результате которых принимались решения, что для комсомольца единственным оправданием оставления оборонительной позиции будет являться смерть. Поэтому все стояли, что называется, насмерть. И вот дом Павлова. Ведь он оборонялся 58 дней небольшой группой. Там захватили его три человека во главе с Павловым, а потом пришел лейтенант Афанасьев со своим взводом, там укрепились. Ну во всяком случае где-то два взвода обороняли этот дом 58 дней. Потому что смерть ежесекундно тебя подстерегала. Ну, представьте себе, что такое три тысячи самолетовылетов на заводскую часть? Три тысячи самолетовылетов на ограниченное по глубине пространство. Представьте себе взрыв тонной бомбы.
Разлетались цеха в разные стороны, стены рушились, заводские трубы рушились. Кстати говоря, на заводе «Баррикады» было 13 труб, к концу боев осталась всего одна труба. Ну там сидел наш наблюдатель, который корректировал огонь артиллерии. Вот это аура — во что бы то ни стало отстоять. Приказ нарисовал ужасающую картину, в которой оказалась наша армия, наша Родина и наш народ. И там, Вы знаете, сам подвиг не считался за подвиг, это считалась обычная рядовая работа. Если солдат, обороняя дом, оставался один, но у него был пулемет, противотанковое ружье, винтовка, он бегал от одного вида вооружения к другому, стрелял, оборонял этот дом один. Вся, Вы понимаете, вся тактика Чуйкова свелась к ведению ближнего боя. Если немцы нас гнали в степи своей волной танков, нависшей над головами авиацией и пехотой. Буквально как морская волна: она, натыкаясь на молы, сразу утихомиривается.
Так и здесь получалось: когда они вошли в развалины города, то они начали бояться. Немец привык воевать, чтоб у него слева, справа был обеспечен фланг, а тактика, которую насаждал Чуйков и которая привилась в армии, — штурмовая группа. В ее состав входила штурмовая подгруппа — это несколько человек, вооруженных легким оружием, в основном гранатами, автоматами, ножами, саперными лопатами; подгруппа закрепления, которая врывалась в объект. Она более многочисленная и имела тяжелое вооружение — станковые пулеметы, ручные пулеметы, противотанковые ружья, а иногда даже орудие. Третья подгруппа — обеспечения, которая обычно состояла из артиллеристов, химиков-огнемечиков, которые обеспечивали фланги, чтобы эту штурмовую группу немцы не контратаковали с флангов. Они своим огнем отсекали, как бы оберегали эту группу с флангов. И, наконец, резерв. Вот из четырех таких подразделений состояла настоящая штурмовая группа, которая участвовала и в так называемой активной обороне. Мы все время контратаковали. Немцам не давали отдыха, особенно ночью.
Немцы и в степи боялись ночного боя, а тем более в городе. Они так ночным боем и не овладели как следует. А мы, наши солдаты, очень полюбили ночной бой. Для того чтобы обезопасить свои части от ударов артиллерии и авиации, Чуйков приказал сближаться с противником на максимально короткое расстояние, на бросок гранаты. В этом случае немцы не могли бомбить наши боевые порядки, боясь поразить своих. Не могли обстреливать артиллерией, минометами. С одной стороны, это сближение с противником на 30-40 метров обеспечивало возможность наносить загущенным боевым порядкам немцев больший урон, чем они нашим одиночным бойцам, а с другой, наши тыловые структуры, скажем, штабы батальонов, штабы полков, расположенные несколько глубже, чем передний край, несли большие потери, чем вот эти, передовые части, находившиеся в непосредственной близости от противника. Ведь дело доходило до того, что наши умельцы забрасывали немцев немецкими же гранатами. Немцы бросали гранату из своего окопа, она залетала в наш окоп, наш нерастерявшийся боец брал эту гранату а граната у немцев на длинной ручке была , швырял ее назад, к немцам. Она долетала туда, и только там она взрывалась.
Потому что у них время горения запала было девять секунд примерно. А наша граната — три-четыре-пять. И наши даже так делали: выдергивали чеку и считали «раз-два-три», потом бросали гранату. И только она долетает до окопа немцев и сразу взрывается, уже у него времени подхватить нашу гранату и возвратить ее назад к нам не было. Как начинался и как заканчивался? Единственное, что всегда хотелось — спать. Потому что связь работала отвратительно. И не только потому, что связь плохая или плохо работали связисты, она непрерывно рвалась от этой бомбежки, от этих обстрелов, от движения танков немецких. И поэтому все управление строилось практически на посылке офицеров связи, особенно в острые моменты боя. Скажем, вот в начале атаки заводского района 14 октября все управление нарушено было.
Больше того, наши радиосредства были не на высоком техническом уровне, и командиры просто боялись пользоваться радиостанциями. Немцы быстро засекали эту станцию и туда производили артиллерийский, или минометный, или авиационный налет. Или выходили на эту волну и вмешивались в разговор настолько, что передать какое-либо распоряжение или получить какие-то сведения было невозможно. Все время они забивали, причем забивали не глушилками какими-то, а просто речевое забивание. Болтали на немецком языке так, что невозможно было понять, о чем мы друг с другом говорим. Кто-то третий вмешивается и мешает нам. Там был когда-то командный пункт Сараева — это командир десятой дивизии, там, после Царицы... После Царицы — Мамаев курган. После Мамаева кургана — заводская часть. А потом отход на берег реки.
И вот, как ласточкины гнезда, в отвесном берегу Волги были сделаны пещеры. Для командования высокого — поглубже и выбирали потолще над головой. А для остальных хотя бы пещера такая, чтобы можно было от ветра укрыться, кое у кого просто палаткой завешено было там, какой-то дымокурный костерчик. А у начальства печи-буржуйки топились. И широко использовались подвалы, особенно в каменных зданиях хорошие подвалы. Ну эти подвалы, как правило, занимали такие — до командира дивизии. Но командиры дивизии старались построить и хорошие блиндажи. А командир полка, командир батальона, командир роты в боевых порядках располагались в подвалах. В подвалах располагались медико-санитарные службы, или там собирали раненых, там же были пункты питания. Вплоть до того, что даже баньки строились в этих подвалах, где солдатам можно было помыться зимой.
У меня был такой случай. Возвращался я с автоматчиком, уже выполнив задание, на командный пункт. И, видимо, ночью сбился где-то с пути. А, Вы знаете, заводская часть, помимо того, что здесь были разрушены большие металлические конструкции, завалены дворы и трубы развалены, была вся заставлена железнодорожными составами, разбитыми вагонами, и платформами, и заводскими ветками. И вот где-то я сбился с пути и автоматчику говорю: «Какие-то там тени мелькают, давай-ка, друг, присмотримся. Ложись ты под одно колесо, я под другое, посмотрим, что такое». Мы открыли по ним огонь, они по нам. Нас двое, а их человек, наверное, шесть-семь, в темноте не видно. Но, в общем, ведем огонь и уже переговариваемся. Я говорю: «В случае чего последняя граната моя».
И вот, Вы знаете, такое состояние, что вот-вот все кончится. И вдруг сзади: «Полундра! В Бога! В креста! Через некоторое время выходят моряки: «Ну, старлей, спасибо». Я говорю: «Вам спасибо». А он: «Нам нужно было идти в разведку, а здесь ты нам подставил этих самых языков. Вот там несколько языков уложили, а двух взяли — одного раненого, одного живого. Нам не нужно идти ни разминировать ни свои минные поля, ни немцев, ни брать там языка, здесь уже готовый язык». Тяжело было пробираться на остров Людникова, очень тяжело.
Всего — перешеечек, который отделял южный фланг острова от основных сил армии. Всего там 600 метров было, но преодолеть его было невозможно. Немцы не давали на лодках, скажем, приблизиться к берегу. В лучшем случае ночью и то под огнем. Хорошо, когда на бронекатерах туда подходили. Но когда пошла шуга, а потом большие льдины, связь с левым берегом практически прекратилась. Настали голодные дни. Голодные дни и в отношении пополнения личного состава, и в отношении питания, и, самое главное, в отношении боеприпасов. И скапливалось большое количество раненых. По три-четыре дня не могли раненых вывезти на левый берег, катера уже не пробивались через этот лед.
Были наведены два штурмовых мостика с основного берега на остров Зайцева, сейчас он затоплен, кстати говоря. А посредине Волги был такой остров Зайцевский. Довольно большой — от левого берега его отделяла протока... И в эту протоку вошла колоссальная льдина. И она закраинами зацепилась за берег, и образовался ледяной мост. Немцы старались бомбить, обстреливать, чтобы его разрушить. Все равно, пользуясь этим самым мостом, с берега переходили на Зайцевский остров, а там — на левый берег Волги. Это уже немножко выручало, и несколько дышать было полегче. Причем Чуйков так говорил: «Лучше сходить три раза в атаку на земле, чем один раз переправиться через Волгу». Немцы обстреливали мельчайшие суда, не только корабли или речные пароходики, которые тоже использовались для сообщения, но и лодки.
География полетов по России и миру с расписанием и примерными ценами
- В Ханты-Мансийске прошла первая встреча участников международного клуба друзей Югры
- Воспоминания участников Сталинградской битвы
- Рекомендуем
- 5 героев Сталинградской битвы, которые вышли из нее живыми - Православный журнал «Фома»
Вы точно человек?
| «15 самолетов сбил»: ветеран войны поделился воспоминаниями о Сталинградской битве | Напомним, битва за Сталинград – одно из ключевых сражений Великой Отечественной войны, которое положило начало масштабному наступлению советских войск. По разным оценкам, в нем участвовали не менее миллиона советских воинов. |
| Сестра Сталинграда: воспоминания ветерана Великой Отечественной | 2 февраля 1943 года завершилась одна из величайших битв Великой Отечественной войны – Сталинградская битва. |
| «15 самолетов сбил»: ветеран войны поделился воспоминаниями о Сталинградской битве | 2 февраля 1943 года завершилась одна из величайших битв Великой Отечественной войны – Сталинградская битва – Самые лучшие и интересные новости по теме: Великая Отечественная война, СССР, войны на развлекательном портале |
Воспоминания участников Сталинградской битвы
- Воспоминания участника операции «Уран». К 80-летию контрнаступления Красной армии под Сталинградом
- СООБЩИТЬ НОВОСТЬ
- Воспоминания участника операции «Уран». К 80-летию контрнаступления Красной армии под Сталинградом
- Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева | ГТРК «Пенза»
- Сталинградская битва, воспоминание очевидца » Международная военно-историческая ассоциация
- Подпишитесь на рассылку
Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева
Немецкие танки стали останавливаться, а из некоторых начинал клубиться черный дым, горели их танки. Бурдов Денис Максимович О боевых действиях 235-й отдельной танковой огнеметной бригады в районе х. Верхне-Кумский Как заявил один командир танка противника, взятый в плен, что немецких танков в селе было всего 12 шт. Гусев Виктор Васильевич Воспоминания помощника начальника штаба по разведке 17 мехбригады На мое счастье в это время вновь появилась луна, полоса была похожа на железнодорожную насыпь. В это же время были замечены перемещающиеся по пояс фигуры в касках. По угловатым каскам стало ясно, что это немцы. Фрицы безусловно слышали шум работы двигателя машины, может быть не знали, кто это?
Больше ничего не помню. Потом ни отца, ни сестренки я уже не видел". При этом, капитаны-речники даже не считались военнослужащими. Героями их признали уже после Сталинградской битвы.
После войны все суда, проходившие мимо Сталинграда, а потом Волгограда, отдавали дань погибшим капитанам. Экипажи пассажирских судов спускали на воду венки. Через десятилетия традиция оказалась почти забыта. Александр Шишкин, управляющий директор Волжского пароходства: "Мы хотим возродить эту традицию.
Оттуда пешим ходом мы двинулись по направлению к Сталинграду.
Ночевали в степи. Паёк — 600 граммов хлеба и жидкая баланда из какой-нибудь крупы. На дальних подступах к Сталинграду разместились в лесочке и получили две недели отдыха. Вот тут нам стали давать усиленный паёк — мясо, жиры и другие продукты в избытке. Повара даже говорили: «Кому мало, берите продукты и варите сами».
Мы понимали, что скоро пойдём в наступление. Вдали уже слышалась канонада артподготовки. Это началась операция по окружению немецкой группировки под Сталинградом. Мы вели наступление на том участке фронта, где стояли румынские части. За один день отбросили румынских солдат на 40 километров.
В их брошенных землянках мы видели оставленные продукты питания, включая печенье.
Ветеран Мария Рохлина поделилась воспоминаниями, как во время Сталинградской битвы переправляли раненых по незамерзшей Волге 31 января 2022, 19:09 Смотри новости и проекты телеканала ОНТ на YouTube Последний штурм Сталинграда. Южная группировка немецких войск во главе с генерал-фельдмаршалом Фридрихом Паулюсом капитулировала, а Советская армия перешла в наступление.
Сталинградская битва в воспоминаниях участников
101-летняя ветеран Сталинградской битвы рассказала о спасении солдат. Воспоминания участника операции «Уран». К 80-летию контрнаступления Красной армии под Сталинградом. В фондах архива хранится большое количество личных документов, воспоминаний, фотографий участников Сталинградской битвы, большая часть которых легла в основу фотодокументальной выставки «Герои Сталинграда». участник Сталинградской битвы полковник Куропатков Евгений Петрович. С момента завершения Сталинградской битвы прошло 80 лет. Ольга МАРЧЕНКО, дочь участника Сталинградской битвы Михаила Евгеньевича Чуклина.
«Сталинград. 1942–1943»: Главархив представил книгу к 80-летию окончания Сталинградской битвы
Работали дети разных возрастов, ведь для достижения победы нужен был абсолютно каждый человек. Их неоценимые трудовые подвиги, несомненно, помогли городу пережить страшную войну. Так вспоминает об этом Патронова Полина Михайловна: «Когда началась война, мне было 10 лет. Сразу стали мы работать.
На поля ходили, на огороды ходили, но потом началась у нас сильная бомбежка, сразу стал немец бомбить на Волге пароходы с продуктами, с боеприпасами, горючее с Астрахани поставляли пароходы, а он встречал и бомбил их. Волгу ходили смотрели, на берегу собирали документы и сдавали их в сельский совет. Формировались у нас дивизии, которые после освободили Сталинград от немцев.
Вырывали окопы, траншеи под оружие. Всё это подготавливали. Во время бомбежки, когда бомбили Волгу, был сильный воздушный бой самолетов, сбили одного летчика, и он повис на дереве.
Наш летчик сбил немецкого, и он упал в Волгу. Но наш русский летчик тяжело был ранен, он катапультировался с парашютом и попал на дерево, мы на лодках кинулись его спасать. Это был его первый полет, но, к сожалению, он умер.
У нас еще пекли хлеб, продукты все отдавали, молоко, яйца отдавали на фронт, ничего не жалели. Всё шло на фронт» [18]. Также дети активно участвовали в строительстве оборонительных сооружений.
Леонид Конов был одним из них: «Фронт еще был относительно далеко от Сталинграда, а город уже опоясывался укреплениями. Знойным, душным летом тысячи женщин и подростков копали окопы, противотанковые рвы, строили баржи, Принимал в этом участие и я. Или, как тогда говорили, «ходил за окопы».
Одолеть землю, твердую , как камень без кирки и лома было непросто. Особенно мучили солнце и ветер. Уставали настолько, что засыпали мгновенно, едва коснувшись коленями земли.
И неудивительно: ведь работали по 12-14 часов в сутки. Иногда налетали немецкие самолеты и обстреливали нас на бреющем полете из пулеметов. Было очень страшно, женщины как правило плакали, крестились, а иные прощались друг с другом.
Мы, мальчишки, хоть и старались показать себя чуть ли не мужчинами, но все равно тоже боялись. После каждого такого полета мы обязательно кого-то недосчитывались…» [13]. Разгром врага - единственное горячее желание объединяло всех сталинградцев от мала до велика.
Считается, что военные действия проходили в северной части Сталинграда, и Красноармейск, где находится наша гимназия, не был затронут. Однако первые бомбежки проходили как раз над южным районом города. Немецкие самолеты летали над местностью с конца июля 1942 года, первая бомбардировка 29 июля затронула Судоверфь, 8 августа под прицелом были станция Сарепта и затон.
Потери после этих налетов были огромные, однако именно 9 августа считается трагической датой в истории Красноармейска, началась бомбардировка с воздуха. Это было воскресенье и как обычно это был базарный день. Центральный рынок Красноармейска располагался на пересечении современных улиц Кооперативная и Гражданская, на повороте на автовокзал.
Рынок занимал достаточно большую площадь, там были деревянный крытый корпус для торговли мясными и молочными продуктами, ряды для продавцов овощей и фруктов, в центре располагалась барахолка — вещевой рынок. Рынок был местом, где мирные жители и военные могли приобрести необходимые продовольственные товары, одежду и животных. А для эвакуированных с оккупированных территорий людей единственной возможностью что-то купить на пропитание, потому что они не могли получать продукты по карточкам.
В книге А. Смирнова «Красноармейск в годы Великой Отечественной войны» собраны воспоминания очевидцев этих событий. Воспоминания Льва Сагеевича Тырина, дитя военного Сталинграда, волгоградский художник-график.
Приложение 5 «Девятого августа я, Лёва, с бабушкой Марфушей пошли на Красноармейский базар купить продуктов на дорогу. Местные магазины были пустые и выдавали лишь хлеб по карточкам. С нами пошла на базар и беженка из Белоруссии, стоявшая на квартире в соседнем подъезде.
До калитки нас проводила семи или восьми лет её дочка Янка. Беженка всё время рассказывала ужасные истории, которые её семье пришлось пережить, убегая на восток от наступающих немецких войск. С её слов это просто чудо, что им пришлось, вернее, удалось, вырваться из этого пекла.
С её слов: - за нами горели мосты. Это я сейчас понимаю — назад дороги для них, нет. Мы с бабушкой накупили продуктов и решили идти домой.
Беженка — белоруска, что-то ещё не успела купить и просила пару минут подождать её за воротами. Мы с бабушкой были уже за воротами, и прилетел немецкий самолёт и сбросил бомбу на базар. Девятое августа 1942 года было воскресным днём, народу было много, а немецкий лётчик был ас, и бомба угодила в самый центр базара Приложение 6.
Бомба ужасно выла и уже после войны в воронке оставшейся после взрыва этой бомбы специалисты определили — бомба была весом в тонну. Бабушка успела толкнуть меня в грязную канаву и накрыть собой. От сильного взрыва земля так сильно вздрогнула, что я даже выкатился из-под бабушки и сумел встать на ноги.
На нас сверху летел всякий мусор, обрывки тканей и ещё что-то красное и липкое. На деревьях, на заборе на проводах висели клочья ткани и опять чего-то красного, как мясо в мясном отделе магазина. Рядом с канавой лежал пожилой мужчина, и из головы его пульсирующим фонтанчиком выстреливала кровь.
Девочка лет 10 или более держала руками вываливающиеся, какие - то шланги из живота. Когда я повзрослел, то узнал, что это кишечник. Наконец-то бабушка выбралась из канавы, что-то кричит, широко открывая рот, но звука не слышно.
Звон в ушах в голове и кашель от едкого запаха серы. Бабушка бегом в Сарепту, в одной руке у неё кошёлка плетёная из камыша, в другой руке — моя рука. Дорога прямая, продольная и навстречу нам опять самолёт с крестами, смеющееся лицо немецкого лётчика и строчит из пулемёта.
Летит очень низко и видно его работа - убивать людей - ему нравится, в удовольствие. Бабушка толкнула меня в сторону, я упал и строчка пуль, поднимающая столбики пыли, прошла рядом, почти, в метре от меня. Впереди нас упала женщина с рассыпавшейся рядом с ней сумкой, и тёмно-красное пятно расплывалось у неё на спине.
Но немецкий лётчик решил ещё раз пройтись из пулемёта по бегущим ему навстречу людям. Мы видим, он опять летит нам навстречу. Бабушка решила больше не рисковать и свернула в проулок с прямой продольной дороги.
Когда мы уже подходили к Сарепте, раздался такой взрыв, что и в наши оглохшие уши, ударили, словно кувалдой. Со стороны затона в небо поднялся высокий столб дыма.
Ушла на фронт в августе 1942 года. Прошла войну от Сталинграда до Берлина. Расписалась на Рейхстаге. Обучали фронтовому делу в спешном порядке... Я носила 35—36, а выдали 43-й размер!
Подстригли всех — и под Сталинград, в самое пекло. А там не только уличные бои шли, бились за каждый цех тракторного завода! Если пройдем 20—50 метров по заводу, это считалось очень большим достижением. Оснащения медицинского почти никакого не было. На вооружении карабин, в вещмешке гранаты и сухарики. Мы шли на подбор раненых, а поле открытое, растительности никакой. И ее трассирующими пулями перепоясало.
Она упала и только успела сказать: «Оставьте меня здесь... Это было дико и... Как мы тогда уцелели? Даже не знаю... Кругом грохот стоит, пули свистят, дым, гарь, а мы в это пекло лезем. И вот что интересно: о себе думалось меньше всего, ползли и подбирали раненых. Под огнем, в полном обмундировании...
Если надо было госпитализировать, шли в ход санитарные повозки или устраивали волокуши — и на себе, на ремнях, а ведь на тебе шинель-скатка, противогаз, санитарная сумка и личное оружие. Во время боя головы не поднять, не то что подумать об усталости. Откуда только силы брались?! Что гадать! Люфтваффе проводит бомбардировку жилых районов Сталинграда, октябрь 1942 года Горькая любовь Анна Ильинична Оленева. Ушла на фронт 22 июня 1941 года. Боевое крещение прошла под Волчанском в звании лейтенанта медицинской службы.
А после Волчанска нас ожидали новые бои...
Так и должно быть. Я люблю Россию.
Я родился в украинской семье, чистый украинец. Но всю жизнь говорю на русском языке. В душе я россиянин.
Так что всем ребятам я желаю, чтобы они выполнили свою задачу и были живы, чтобы они уничтожили эту бандерву. Они настоящие герои. Гостей Василий Демьянович встречает на маленькой кухне своего сельского дома.
Как он сам говорит, это его родовое гнездо. Жилище опрятное и ухоженное, но давно не видело ремонта. Дом Василия Демьяновича.
Привезли гуманитарную помощь, письмо, пообещали помогать. Однако главная проблема Василия Демьяновича пока далека от разрешения. На сегодняшний день его пенсия — 10 тысяч рублей.
Советский снайпер Василий Зайцев рассказывал своему собеседнику о кровожадности оккупационной немецкой армии: «Видишь молодых девушек, детей, повешенных на деревьях в парке — это оказывает колоссальное воздействие». Майор Петр Зайончковский рассказал, что он нашел тело своего погибшего товарища, которого пытали фашисты: «Кожа и ногти на его правой руке были полностью оторваны. Глаз был выжжен, а на левом виске была рана от раскаленного куска железа.
Правая половина лица у него была покрыта горючей жидкостью и обожжена». Уничтоживший 242 немца, советский снайпер В. Зайцев, позже рассказал: «Часто приходится вспоминать, а память оказывает мощное воздействие».
Конечно, эта битва и победа в Великой Отечественной войне досталась дорогой ценой. Нам не представить тех ужасов войны, с которыми столкнулись наши герои, но мы обязаны о них помнить и никогда не забывать о том, что наша жизнь возможна лишь благодаря их подвигам.
«15 самолетов сбил»: ветеран войны поделился воспоминаниями о Сталинградской битве
| ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы — | Ветеран Сталинградской битвы, 100-летний Александр Ермишкин, который на фронте был связистом, 1 февраля рассказал «Известиям» про свою службу, о том, как побывал в других странах и как прошла битва под Сталинградом. |
| 5 героев Сталинградской битвы, которые вышли из нее живыми | Память. Новости. Сталинградская битва. |
«Я сам для себя событие»: в Волгоград из Ярославля приехал 99-летний участник Сталинградской битвы
При каждом русском пленном — немец. У одного купим, а другой немец через час, через полтора идет [отбирать], потому что он знает, что мы купили. Ну и что же, разорили нас. У нас ни денег, ни хлеба не стало. В это время мы кое-как перебивались. Потом перешли на одну конину. У них нечем было кормить лошадей, лошади стали падать. Выйдешь на дорогу, где Советская больница, там бараки страшные были. Выйдешь к баракам, русских пленных попросишь... Видно, что лошадь все равно падает. Он ее пристрелит.
Мы забирали это лошадиное мясо и питались им. Потом, когда немцев окружили, они сами стали есть конину. Нам оставляли ноги, головы и кишки. Когда к концу подошло, так и этого ничего не стало. Они сами все себе тащили, нам оставляли только одни копыта и кишки. Если увидят конину, сейчас отберут. Особенно когда пригнали румын из Калача, когда Калач наши заняли, мы думали, что они нас всех поедят живыми. Голодные были. Мороз такой, они почти раздетые, жутко смотреть было. День и ночь шли эти чучела.
А грабить — все тащили, что им только попадется. Когда только забрали Сталинград, они сыты были. Им нужна была одежда, обувь хорошая, золото, часы, а потом добрались до всего. В немецкой комендатуре, например, за машину брали, чтобы вывезти из Сталинграда, часы золотые, сапоги хорошие, мужские костюмы, мужское пальто, ковры хорошие. У нас, конечно, этого не было. Так что мы могли только пешком идти. Он еще проделывал такие вещи. Возьмет эти вещи, вывезет [людей] за город, бросит их там, как хотят, так и добираются... В Сталинграде много жителей оставалось. Девушек, молодых женщин, ребят до 14 лет, мужчин до 55—60 лет и женщин до 50 лет угоняли в Германию.
Многие молодые женщины и девушки работали и жили даже у них. Патриотки очень хорошие. Здесь, в центре, кто работал, первое время их отпускали домой, но с провожатым немцем. В последнее время запретили и не стали пускать домой. Нашивки делались, документы, чтобы не ломали помещение, где они живут. Кто белье на них стирал, кто убирал. Когда уже наши входили, 28 января, опять попало 2 снаряда в наш домик. Стучат в дверь, просят пустить погреться. Пустишь, начинают рыться в вещах, тащат с собою. В последнее время, если испечешь из горелой пшенички лепешки, и те отбирали.
Сваришь что-нибудь ребятам — суп из конины или конины кусок оставишь, вместо хлеба порежешь кусочками, даже и это тащили. Больше мы не стали пускать. А то так: подойдут двое, трое. Один становился возле двери с наганом. Остальные начинают: давай, и все. Мужа нет, говоришь, — ищите. Ищут, ищут — ничего не находят, а если что-нибудь находят, то забирают. Каждый вечер такая история. Одно время не пускали, тогда стрелять начинали. Потом было объявление, чтобы мы хлеб несли в комендатуру и сдавали по два килограмма.
Если хлеба нет, мясо, мяса нет — конины или соль, или мыло, или табак. Такого у меня ничего не было. Я пошла в комендатуру и говорю, что у меня ничего нет. Нам какое дело, давай и все. Если не принесешь, отберем паспорт. Я говорю, что у меня и паспорта нет. Берите меня со всеми детьми, куда хотите, туда и девайте. У мамы этой девочки горелая рожь была, ее мыши поточили. Я ее перебрала, просеяла, насыпала в сумочку и говорю: «Вот все, что у меня есть». Когда мы жили на площади Девятого января, этот мальчик, Гера, ходил в школу.
Ему там два красноармейца дали пшенички. Нам ее некуда было девать, мы ее зарыли в ямочку. Когда нас выгнали с той квартиры, нам ее не пришлось взять. Потом они объявление повесили, что за линию железной дороги нельзя ходить. Кто пойдет, тот наказывается смертной казнью. Пришли к нам четверо немцев, вроде как на квартиру. Жили они у нас целых две недели. Она там у немцев работала. Пришла она со своим патрулем.
Лезли вверх. Ползли вперед. Враг простреливал каждый метр узкого клочка земли, где мы с трудом закрепились. Глубина обороны, страшно подумать, всего 300-400 метров. Огнеметами и гранатами» выкуривали мы немцев, засевших в окопах на склонах высоты. К полудню 16-го сентября наш 39-й гвардейский стрелковый полк штурмом взял Мамаев Курган. В этой битве за легендарную высоту я сражался пулеметчиком. Мне шел двадцатый год. Я был комсоргом роты. Весь день и ночь 16 сентября гвардия вела ожесточенные, кровопролитные бои, не раз переходившие в рукопашные схватки. Ад был кромешный… Волосы шевелились на голове… Падали убитые, стонали раненые, а живые шли дальше, наступая на фашистских вояк. Мы упорно пробивались к вершине кургана, и враг не выдержал, уступил, устилая склоны трупами. Ожесточеннее боев, чем на Мамаевом Кургане я не видел ни до, ни после Сталинграда… Тогда в 1942 году, в горсти земли, взятой с кургана, было больше осколков чем земли. Кругом снег, а курган черный. Два года спустя на нем ничего не росло, такой плотности был огонь. А наши воины выдержали и победили. Советская гвардия Мамаев Курган врагу не отдала. До конца битвы в этом месте враг так и не прошел к Волге.
Новобранцы из Астрахани добрались по железной дороге до Ленинска, который был уже прифронтовым. Оттуда пешком к Сталинграду — больше 50 километров. Необстрелянным солдатам приказали быстро окапываться, чтобы установить боевое орудие. Январь выдался суровым и холодным, земля сильно промерзла вглубь, но жизненная необходимость заставляла солдат действовать, и вскоре боевая позиция была готова. Зенитчики трудились круглые сутки: днем отгоняли юркие «юнкерсы», поливавшие свинцом окопы пехоты, ночью били по тяжелым транспортникам, сбрасывавшим окруженным гитлеровцам различный груз на парашютах. Нередко в темноте ящики с продовольствием поспешно сбрасывались абы куда, и Геннадий Маслов, не раз точно вычислив место падения, добывал трофейные продукты, что было хорошим подспорьем к солдатскому пайку. В Воронеже живет 95-летняя Анна Степановна Глебова. В 1942 году ей только исполнилось 16 лет, когда она встала на защиту родного города. За время боев молоденькой девочке-санинструктору пришлось выносить с поля боя раненых бойцов, трудиться в госпиталях, спасать раненых бойцов в Сталинграде. О войне говорит мало. Рассказывает, что ей сразу предложили выбор: в окопы или в медсанбат. Выбрала второе. Вспоминает, как однажды уснула среди перевязочного материала, в затишье между обстрелами. Прихожу уже на следующий день, у всех глаза такие: где ты была? Я говорю - в раю.
Наоборот, чем больший напор осуществлял враг, тем больше мы давали отпор, проявляя, без всякого преувеличения, массовый небывалый героизм. После коротенькой ночной передышки войска были готовы на самые невероятные подвиги. Немцы несли ничуть не меньшие потери, если не большие. Будь моя воля, я всех оставшихся в живых участников той битвы наградил бы золотыми звездами героев. Все ведь познается в сравнении. В августе Михаил Николаевич стал членом коммунистической партии и получил карманные часы с подписью Жукова. Также он стал командиром батареи 336-го гвардейского дивизиона майора Галихайдарова. И все это в 19 лет. Командир 1-й батареи Жуков, начальник разведки дивизиона Юра Лужин и я, командир 2-й батареи. А еще подружился с нами помпотех дивизиона Сергей Марфин. Ночью, когда солдаты засыпали прямо на боевых местах, мы нередко собирались на тридцать-сорок минут, отрывая их от сна, чтобы передохнуть, выпить остатки, у кого они сохранились во флягах, и... Марфин брал гитару, и мы пели «втихаря» полюбившиеся песни из репертуара Утесова, Козина, Шульженко. А потом курили и мечтали. Но мечтали не о шикарных коттеджах во Флориде или Испании, не о возможности жить в респектабельных районах Лондона, Парижа или Манхеттена, не о валютных вкладах в европейских банках.
Новости по теме
- Чудом уцелевший дневник рассказал, как выживали в Сталинграде
- Читайте воспоминания жителей Сургута о Сталинградской битве - Новостной портал
- Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- «Сопротивлялись как могли»: ветеран Сталинградской битвы рассказал о боях за город — РТ на русском
ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы
81 год назад завершилась Сталинградская битва – одно из переломных сражений Великой Отечественной войны и одно из самых кровавых в истории человечества. Ветерану Сталинграда нужно в ноги поклониться, а не оскорблять его. Битва за Сталинград (17 июля 1942 г. — 2 февраля 1943 г.) стала самым кровопролитным сражением Второй мировой войны и положила начало коренному перелому в ней. Наш рассказ — о героях Сталинграда, вышедших живыми из этой жесточайшей битвы. Воспоминания участников сталинградской битвы.
«Я сам для себя событие»: в Волгоград из Ярославля приехал 99-летний участник Сталинградской битвы
Воспоминания саткинца-участника Сталинградской битвы. Июль 1943 гoдa зaстaл Аслямa Султaнoвa и егo вoеннoе пoдрaзделение в oкружении пoд Стaлингрaдoм. 99-летний участник Сталинградской битвы из Ярославля вновь увидел город-герой. 9 июня Волгоград вновь увидел своими глазами 99-летний житель Ярославской области, ветеран Великой Отечественной войны Михаил Николаевич Пеймер. Своими воспоминаниями о битве на Волге поделилась участница битвы под Сталинградом Мария Михайловна Рохлина. В фондах музея-заповедника "Сталинградская битва" хранится много воспоминаний об истории великой битвы на Волге. В том числе и воспоминания юных горожан, которые стали очевидцами битвы за Сталинград. Василий Демьянович — ветеран Великой Отечественной войны, участник Сталинградской битвы, старейший житель Нижнетёплого и, вероятно, всей республики, ему исполнилось 100 лет. 2 февраля 1943 года завершилась одна из величайших битв Великой Отечественной войны – Сталинградская битва – Самые лучшие и интересные новости по теме: Великая Отечественная война, СССР, войны на развлекательном портале
Памяти ингушей - участников Сталинградской битвы. К 80-летию разгрома врага
Всего этой медалью отмечены почти 760 тысяч человек. Среди них — Геннадий Георгиевич Маслов из села Оранжереи Астраханской области, которому 2 февраля исполнилось 95 лет. В январе 1943 года, 18-леним пареньком, он был призван на военную службу в 1083-й зенитно-артиллерийский полк Краснознаменного корпуса ПВО. Новобранцы из Астрахани добрались по железной дороге до Ленинска, который был уже прифронтовым. Оттуда пешком к Сталинграду — больше 50 километров. Необстрелянным солдатам приказали быстро окапываться, чтобы установить боевое орудие. Январь выдался суровым и холодным, земля сильно промерзла вглубь, но жизненная необходимость заставляла солдат действовать, и вскоре боевая позиция была готова. Зенитчики трудились круглые сутки: днем отгоняли юркие «юнкерсы», поливавшие свинцом окопы пехоты, ночью били по тяжелым транспортникам, сбрасывавшим окруженным гитлеровцам различный груз на парашютах. Нередко в темноте ящики с продовольствием поспешно сбрасывались абы куда, и Геннадий Маслов, не раз точно вычислив место падения, добывал трофейные продукты, что было хорошим подспорьем к солдатскому пайку.
В Воронеже живет 95-летняя Анна Степановна Глебова. В 1942 году ей только исполнилось 16 лет, когда она встала на защиту родного города. За время боев молоденькой девочке-санинструктору пришлось выносить с поля боя раненых бойцов, трудиться в госпиталях, спасать раненых бойцов в Сталинграде. О войне говорит мало. Рассказывает, что ей сразу предложили выбор: в окопы или в медсанбат. Выбрала второе.
В октябре 1942 был ранен, отправлен в тыл, а после излечения с марта 1943 продолжил боевой путь через Смоленскую область, Белоруссию, Польшу, Восточную Пруссию в составе разных частей 50-й армии, где занимал должности командира орудия, командира стрелкового отделения, писаря, экспедитора.
Демобилизовался в 1945 году. Павел Садовский вспоминал: «Насколько тяжелой была битва на Волге, всем хорошо известно. Вот один из примеров. С утра до 2 часов дня наши позиции непрерывно обстреливала артиллерия и бомбила авиация. Хорошо помню, что я насчитал за это время в обозримом радиусе около 500 самолетов. После 2 часов началось наступление немцев под прикрытием непрекращающегося ураганного артиллерийского огня. На наш участок пошло более 30 танков и масса автоматчиков.
Расчет вступил в бой.
Город уже был окружен, с неба летели немецкие снаряды. Тогда-то новобранец Шуваев впервые услышал звуки взрывов.
Что нужно делать — не знал, но увидел, как однополчане падают на землю и закрывают голову — так и сделал. А когда всё стихло, оказалось, что командир получил серьезное ранение. Пришлось Сергею, который успел пройти обучение, самому садиться за орудие.
Так Сергей Шуваев вместе с однополчанами сдерживал колонну немецких танков.
Вот одно из них: «Был на фронте, сейчас получил новое назначение, скоро поеду добивать фашистских людоедов. Будем бить в десять, в сто раз сильнее, чем били до сих пор. Победа будет за нами, враг будет разбит». Глазков 19-12-1941. В другом письме сообщал: «Мне присвоено звание генерал-майора. Это звание накладывает еще большую ответственность за порученное дело»… Василий Андреевич был коммунист, мужественный патриот, он горячо любил свой народ, свою Родину. Проворовой Хмельницкой о генерал-майоре В. Глазкове Март 1977 г.
В начале февраля 1942 года я, в звании военфельдшера, приехала из отдела кадров Воздушно-десантных войск продолжать службу в 8-м воздушно-десантном корпусе, которым командовал генерал-майор Глазков Василий Андреевич. Корпус дислоцировался под Москвой. Я являла из себя неказистого солдата, небольшого роста, с мальчишеской стрижкой, в брюках и гимнастерке и больших кирзовых мужских сапогах. После доклада адъютанта генералу, меня пригласили войти. Я вошла в кабинет. За столом сидел уже немолодой человек, с усталым лицом и мне показалось, что он очень пристально и сурово смотрит на меня. Я вначале немножко оробела - как никак, а к генералу я попала впервые в жизни, затем, собравшись с духом, поднесла руку к головному убору и писклявым голосом доложила: «Товарищ генерал! Военфельдшер Хмельницкая прибыла в Ваше распоряжение для прохождения службы». Генерал отложил в сторону бумаги и снова осмотрел меня, как мне показалось еще с большим вниманием, и спросил: «Военфельдшер, а сколько Вы весите?
Вот тут я испугалась не на шутку, и мозг, как выстрел пронзил, «не возьмут», и я сказала неправду - 48 килограммов на самом деле мой вес был 42 кг. Генерал улыбнулся, чуть-чуть смерив меня взглядом, переспросил - «Что вместе с сапогами? Затем последовал вопрос, прыгала ли я с парашютом, почему я хочу служить именно в десантных войсках? Я ответила, что с парашютом не прыгала, но буду, обязательно буду прыгать. Видимо все это я говорила очень горячо и по-юношески убедительно, что генерал поверил мне и сказал: «Идите». Через несколько минут адъютант вынес мне предписание, в котором я направлялась на службу в 18-ю воздушно-десантную бригаду. Располагалась она в 3-х километрах от штаба корпуса. Я не стала ждать электричку и отправилась в бригаду пешком по рельсам. Вечером я была на докладе у командира бригады подполковника Герасимова.
Выслушав мой доклад, комбриг сказал, что начальника сан. Приказал поселить меня в казарму и обеспечить питанием. Рано утром следующего дня я была снова в штабе бригады. Видела, как к командиру бригады пришел небольшого роста военврач II ранга, но он плохо прикрыл дверь кабинета, и я была невольной свидетельницей их разговора. Военврач 2 ранга а это как раз был начальник сан. Услышав это, я не удержалась и со слезами вбежала в кабинет и начала что-то доказывать. Но увы! Последовала команда: «Военфельдшер, кругом марш», а через несколько минут мне вынесли командировочное предписание с резолюцией ком. Я убежала за угол, хорошенько поплакала и снова пешком отправилась в штаб корпуса.
Долго я просила адъютанта доложить генералу о себе. И когда я перешагнула порог кабинета, то чуть не упала, в кабинете генерала было несколько человек и все высокие чины. С горем пополам я доложила генералу, что меня откомандировали обратно только потому, что я женщина. Тогда генерал-майор обратился к своему заместителю полковнику Дубянскому со словами: «Что это там за женоненавистники! Пишите им, что я приказываю военфельдшера Хмельницкую назначить фельдшером батальона». Полковник Дубянский с удивлением спросил: «А где же женщина? Дубянский спарировал генералу: «Товарищ генерал, так это же пацан, а не женщина». Это была моя первая встреча с генералом Глазковым. Его приказ был выполнен, и я начала службу в 18-й десантной бригаде фельдшером 3-го батальона.
Служба была очень трудная, меня отягощало то, что меня не хотели, но шло время, бригада активно готовилась к боям в тылу врага. Десантников готовить не просто, началась подготовка к прыжкам. В начале марта меня неожиданно вызвал командир батальона. Диалог со мной был таков: «Военфельдшер, Вы готовы прыгать на показательных прыжках батальона. Прыгать буду я, комиссар и Вы!? На меня одели парашют. Для верности я несколько раз потренировалась держать кольцо. Посадили в самолет, и мы прыгнули в установленном месте. Во время раскрытия парашюта вследствие так называемого динамического удара у меня с левой ноги слетел сапог, ветром меня отнесло далеко от площадки приземления и я приземлилась километрах в 5-6 на снег без сапога.
Отстегнув парашют, я в него завернула ногу и стала ждать солдат из команды на площадке приземления. Вскоре действительно показалась легковая машина, и к моему удивлению из машины вышел генерал-майор Глазков. Я, конечно, встала по стойке смирно и «храбро» доложила, что военфельдшер Хмельницкая совершила первый ознакомительный прыжок. Генерал нахмурил брови, пригласил командира батальона, вычитал его, как положено по-военному, и дал приказ, чтобы до утра были сшиты сапоги и обязательно по размеру. Это была моя вторая встреча с генералом. Строгий и требовательный был наш генерал, по-человечески прост и заботлив - таков он остался в памяти живых. На другой день я щеголяла в маленьких и необыкновенно красивых, как мне показалось, сапожках. Третья встреча с генералом В. Глазковым была у меня весной 1942 года.
Бригада ускоренными темпами осваивала новую технику. Занятия проходили днем и ночью. Готовились к боям. Личный состав горел желанием, как можно скорее встретиться с ненавистным врагом. Рапортами об отправке на фронт осаждали командование солдаты и офицеры. Офицерский состав батальона отрабатывал приемы стрельбы из нового оружия. Я по своей должности дежурила на стрельбище. То ли была плохая погода, то ли другие причины, но стреляли, в общем, неважно. Появился на стрельбище и генерал Глазков.
Командир батальона построил командиров, доложил генералу. Последний, окинув взглядом строй, остановился на мне и строго спросил комбата: «Почему не все в строю?! Последовал ответ генерала: «Ведь ей тоже придется воевать, и она должна учиться стрелять, как все». Я пристроилась на левом фланге. Все были в недоумении, а командир батальона побледнел: ведь никто не знал, умела ли я стрелять и держала ли в руках оружие. Но приказ есть приказ. И на сей раз, счастье улыбнулось мне и доказать, что равноценный командир в батальоне. Все упражнения, которые отрабатывались, я выполнила с оценкой «отлично». Генерал спросил меня, смогу ли я из личного пистолета выбить три десятки, что я незамедлительно и сделала.
После стрельб личного состава командир батальона построил весь состав, генерал сделал разбор, объявил мне благодарность, поблагодарил за службу и подарил мне за отличную стрельбу маленький пистолет в армии его называли Коровинским. Летом 1942 года немецко-фашистские захватчики развернули наступление на Кавказ и Сталинград. Положение на франтах было отчаянное. Фронту нужны были резервы, чтобы остановить врага. В срочном порядке три воздушно-десантные бригады были переформированы в пехотные подразделения. Моя бригада стала 101-м полком, а 8-й корпус стал 35-й стр. Учитывая особые заслуги десантников в борьбе против немецко-фашистских захватчиков, воздушно-десантные войска были преобразованы в «Гвардейские». После переформирования наших бригад в полки, а корпуса в 3ю дивизию ее полки и вся дивизия были преобразованы в гвардейские. В августе месяце 1942 года 35-я гв.
Характеристику боевых действий под Сталинградом дает Евг. Долматовский в своей книге «Автографы победы». Это были парни воздушно- десантных бригад, не раз участвовавшие в самых отчаянных операциях в тылу противника и на сложнейших участках фронта. На их гимнастерках с голубыми петлицами мы впервые увидели гвардейские знаки. Нормой в 35-й гвардейской, укомплектованной десантниками, было бесстрашие, бесшабашность, прямота. Я думаю, что о них мало написано книг только потому, что эти парни пошли на самый жестокий участок, и заслонили собой Сталинград, и мало осталось в живых тех, кто мог бы написать книги». Не успев развернуться, застигнутая на марше дивизия преградила путь врагу и атаковала вражескую группировку, прорвавшуюся к Сталинграду. Это был неравный и кровавый бой страшной силы, и немцы к городу не прошли». Во время этих боев состоялась моя четвертая встреча с генералом.
Дивизия вела бой в районе Верхней Ельшанки. Это был сущий ад. Невдалеке от КП дивизии расположилась 44-я отдельная рота связи, где я была фельдшером. Под вечер в район расположения сборного пункта раненых, измученный, с впалыми от бессонницы глазами, небритый, подошел генерал Глазков и попросил что-нибудь от головной боли. Когда я ему протянула порошок, он горько улыбнулся и сказал: «Что, солдат, воюешь? Я ответила: «Да, воюю». Через несколько часов генерал Глазков погиб. Пятая встреча с генералом Глазковым произошла 30 лет спустя, в дни празднования 30-летия Победы. Эта встреча была в парке г.
Сталинграда, где покоится прах В. Шесть оставшихся в живых воинов бывшего 101-го гв. Ветеран 35-й гв.