Елена Белая и Элина Сушкевич освобождены из-под домашнего ареста.
Чем Сушкевич и Белая убедили присяжных
Ещё в декабре 2020 года первая коллегия присяжных заседателей Калининградского облсуда признала медиков невиновными. Но Генпрокуратура и представители потерпевших подали апелляционное представление, заявив, что на присяжных оказывалось давление. В мае 2021 года Первый апелляционный суд общей юрисдикции в Москве отменил оправдательный приговор. Позже Верховный суд РФ по ходатайству замгенпрокурора перенес повторное рассмотрение дела из Калининграда в Московский облсуд. Накануне приговора в СМИ рассказывали, что, согласно версии защиты, процесс в Москве носит «обвинительный характер». Адвокат Элины Шушкевич Камиль Бабасов сообщал журналистам, что судья отклонил все ходатайства защиты, включая просьбу заслушать присяжным специалистов — токсиколога и неонатологов.
Обе продолжали стоять на своем. В последнем слове фигурантки уверяли, что «никого не убивали», и просили их оправдать. Также они обвинили судью в том, что тот подыгрывал стороне обвинения. Она назвала вынесенный присяжными вердикт «несправедливым». Считаю, что оказывалось давление на присяжных стороной обвинения. Сторона обвинения была усилена председательствующим», — заявила она. Не оставила Елена Белая без внимания и скандальную видеозапись , которая была озвучена на процессе. Ее сделала одна из ее подчиненных на совещании незадолго до гибели младенца. На ней было слышно, как подсудимая устраивает разнос коллегам за то, что они реанимируют больных детей и тем самым «плодят инвалидов». Я была уверена, что ребенок погибнет. Заведующий интенсивной терапией сказал мне, что ребенок тяжелый и погибнет», — оправдывалась Белая в последнем слове. В свою очередь Элина Сушкевич заявила, что, несмотря на обвинительный вердикт присяжных, она считает, что есть все «основания для вынесения оправдательного приговора». Подсудимая просила судью распустить коллегию присяжных и направить дело на новое рассмотрение. Сушкевич вслед за Белой назвала единственным доказательством ее вины показания Татьяны Косаревой, достоверность которых, на ее взгляд, «никем и ничем не проверялась». Фигурантка уверяла: ей «не стыдно» смотреть в глаза судье, прокурору, представителю потерпевшей, «знакомым и незнакомым людям», коллегам, учителям, своей матери, родителям своих пациентов и родителям погибшего мальчика. Она считает, что каждому ребенку в роддоме была оказала помощь и было сделано «все возможное и невозможное». И там мне тоже будет не стыдно за свое обвинение», — сказала подсудимая. Мальчик, который весил всего 700 граммов, умер. В медицинских документах было написано, что младенец родился мертвым. Однако гражданка Узбекистана Заримхон Ахмедова, которая семь лет не могла забеременеть, уверяла , что видела сына живым.
В аккаунте доктора — множество комментариев тех, кто не верил в виновность врача и надеялся на справедливый суд. Он говорил, что растиражированная в СМИ формулировка «убили ради статистики» не выдерживает никакой критики: ведь улучшить показатели по смертности для роддома, в котором ребенок уже родился и информация об этом занесена в базы, невозможно. Главный врач мог бы захотеть в теории, чтобы младенец скончался вне стен медучреждения. Однако в этой истории все было не так: врачи роддома вызвали бригаду неонатологов, а те действовали в соответствии с распорядком помощи глубоко недоношенном. Этот распорядок включает в себя три пункта: надо наладить воздуховод с помощью ИВЛ искусственной вентиляции легких и введения сурфактанта «Куросорф» для легких, начать инфузионную терапию. Как отмечал Айламазян, он никогда не встал бы на сторону доктора, пойманного на халатности — однако история Сушкевич не про это. Он говорил, что сульфат магния при таких состояниях действительно вводят, так как он способствует обезвоживанию — так можно снять отек мозга. В определенных условиях, если препарата ввести слишком много — сердце младенца действительно может остановиться.
Как утверждали врачи, малыш при рождении был нежизнеспособен. Но следователи уверены, что медики намеренно убили младенца. По их словам, новорожденный умер от токсического отравления сульфатом магния, доза которого в несколько раз превышала допустимую. По делу провели три судмедэкспертизы. Они показали, что ребенок родился живорожденным без пороков развития и, что он умер в следствии введения токсичной дозы сульфата магния. За медиков вступились российские неонотологи и национальная медицинская палата во главе с Леонидом Рошалем. Сам он неоднократно посещал заседания.
Калининградских врачей Белую и Сушкевич приговорили к 9 и 9,5 годам за убийство младенца
А почему не исследована возможность получения магнезии, цинка, железа от матери ребенка, которая принимала во время беременности препараты, содержащие эти элементы? Почему не исследовалась плацента и кровь? И как можно переносить нормы концентрации от взрослых на новорожденных? Это полная безграмотность. Кстати, одна из известных микропедиатров России профессор Марина Дегтярева нашла в мировой литературе цифры нормальных показателей, в том числе и магния, у новорожденных, которые, почему-то не нашли авторы судебно-медицинской экспертизы. Но суд даже не заинтересовался этим и не исследовал эти данные. Доктор медицинских наук, председатель Ассоциации клинических токсикологов России Галина Николаевна Суходолова указывает на все вышеперечисленное в своих выводах о проведенной экспертизе. Более значимого специалиста в этой области в России, по-моему мнению, нет. Она также указывает, что экспертиза проведена не качественно, дважды была проведена фактически одними и теми же лицами.
Не был подтвержден факт быстрого струйного введения какого-либо препарата перед смертью ребенка. Вообще создается впечатление, что вся экспертиза - это конкретный заказ. Магний в официальный перечень препаратов к обязательному определению в судебно-медицинской экспертизе не включен. Не понятно, почему не посмотрели ртуть, таллий, литий и другие элементы, с помощью которых также возможны отравления? Исследования подгоняли под задачу, но перестарались, так как кроме магния обнаружили еще повышение железа и цинка. Так же грубо нельзя! Следователь произвела выемку образцов тканей для направления в Москву 19 марта, а само постановление о проведении экспертизы подписала 20 марта, материал отдан в лабораторию в Москве только 22 марта. Кто мог иметь доступ к этим материалам и когда?
Где в законе написано, что материал для исследования передается до самого постановления без проведения специальной процедуры? Но всеми выводами проведенной судебно-медицинской экспертизы уверенно манипулирует председательствующий судья, у которого, вероятно, достаточно знаний в неонатологии и токсикологии, чтобы свободно рассуждать на эти темы. Кто вообще давал право судье делать заключение о том, что сомнений в выводах судебно-медицинской экспертизы быть не может, что он никогда не видел такую объемную экспертизу, отмечает академик Николай Володин, президент Российской ассоциации специалистов перинатальной медицины. Мне лично, как специалисту, который более 20 лет занимался болезнями новорожденных, участвовал в создании двух центров хирургии новорожденных на базе детской больницы им Русакова в Москве и Московского областного Центра хирургии новорожденных на базе МОНИКИ им. Владимирского , который провел первые циклы по хирургическим болезням новорожденных на кафедре детской хирурги ЦИУ для врачей и провел на стульях не одну ночь рядом с кувезами с новорожденными, в том числе недоношенными, автору разделов монографии по болезням новорожденных - не все ясно в заключении судебно-медицинских экспертов по этому делу, как и многим другим специалистам этого профиля. Все же допущенный до заседателей только один представитель профессионального сообщества не согласился с выводами судебно-медицинской экспертизы, но даже его выступление не было обсуждено. И еще. Каждый кто когда-то проводил закрытый массаж сердца, особенно у ребенка, знает, что после него могут на коже оставаться характерные следы - кровоизлияния.
Как раз их отчетливо видно на фото, сделанном после смерти ребенка. И как их объяснить?
Вердикт оглашали в Мособлсуде, где дело слушается повторно. Напомним, что главный специалист скорой рассказывал о том, почему с работы уходят врачи. Также MSK1. RU изучил контракты на предоставление машин скорой помощи.
Я знаю, что в роддоме был разбор ситуации с главным неонатологом и новым главврачом, но медицинских документов не было, это было неофициально, меня не приглашали. До последнего дня я работала в роддоме, нормально со всеми общалась. За день до моего ареста я общалась с Татьяной Косаревой. Накануне к нам в реанимацию поступил тяжёлый новорождённый из четвёртого роддома. Я дежурила, практически всю ночь спасала этого ребёнка. Его состояние было очень тяжёлым. Утром Татьяна Николаевна звонила и спрашивала о его состоянии. В общем, до самого ареста я ничего не знала. Элина Сушкевич: Это было 27 июня 2019 год около двух часов дня. У нас был экзамен по гражданской обороне, мне позвонила начмед и сказала, что они поднимаются со следователями для обыска. До этого я общалась со следователем нормально и предположить не могла, что меня привлекут, да ещё по столь абсурдному обвинению. Мне показали бумаги. Оказалось, что ещё утром в этот день я была в статусе подозреваемой. Думаю, это было формально, потому что уже вечером я стала обвиняемой. Вы помните о чём вас спрашивали, в каком тоне? Элина Сушкевич: Я была после ночного дежурства. Это была следственная группа, понятые. Оперативники, которые изымали компьютер. Никаких вопросов не задавали. Дали бумагу, из которой я поняла, что меня обвиняют в убийстве именно этого ребёнка — Ахмедова. Сказали, что мне вменяют, вот у вас есть право, вот бумаги, вот здесь распишитесь. Никто ничего не объяснял, разрешили позвонить только родственникам. Маме я звонить не стала, потому что надо было действовать, а она не смогла бы мне помочь, что-то организовать, найти адвокатов. Я позвонила двоюродному брату — он смог трезво подойти к этой ситуации. Мы поехали домой, там тоже провели обыск. Оперативник подсказал, какие взять с собой вещи, потому что будет изолятор. Элина Сушкевич: Так же, как и Елену Валериевну, меня задержали на 48 часов. Мне повезло, что я избежала демонстративного вывода в наручниках. Меня привезли в изолятор в 23:30. Какие-то протоколы подписывала, меня ещё хотели допрашивать, но я сказала, что ничего не соображаю и после дежурства, и по закону допрашивать в ночное время нельзя. Это был страшный стресс, я старалась спать, чтобы быстрее проходило время, потому что находиться там невозможно. Заседание об избрании меры пресечения выпало на субботу, не было прессы, праздных слушателей, посетителей, всё прошло тихо. Только адвокат и сторона обвинения. Элина Сушкевич: Нет, нам нельзя было вообще пересекаться. Всё строго отслеживалось, чтобы нас допрашивали в разных кабинетах и в разное время. Нас доставляли в СК на ул. Елена Белая: Я только летом узнала, что коллеги дали против меня показания, узнала, что они говорили. Следователь обрисовала нам картину, сказала, что есть основной свидетель. Предполагалось, что будут очные ставки и они начались в конце 2019 года. И, наверное, это самое страшное, чего я боялась. Самый большой стресс и самое тяжёлое ожидание. Я думала, как они будут смотреть мне в глаза, как я буду общаться с теми, с кем столько лет прожила, проработала. Я полагаю, что и нам с Элиной, и свидетелям следствие предлагало какие-то сделки, условия, что-то обещало. Думаю, что свидетелям могли обещать полную анонимность. Они могли не знать о том, что будут открытые судебные заседания, что будет привлечена общественность, журналисты. Элина Сушкевич: Да, Татьяна Косарева дала показания только в мае 2019 года. У меня нет объяснения, почему это произошло не сразу, а только спустя полгода. В марте была проведена спектрографическая экспертиза, которая обнаружила магний в организме ребёнка. Потом Косарева дала показания, и только после этого была назначена ещё комплексная комиссионная судебно-медицинская экспертиза в Санкт-Петербурге. Вот вас ознакомили с этим документом, как вы его восприняли? Элина Сушкевич: Я когда читала, у меня шевелились волосы. Особенно от той дополнительной экспертизы, которая была назначена по нашим вопросам. Более того, адвокаты поначалу, как ни старались вникнуть в суть написанного, не понимали каких-то специфических, медицинских моментов. Я часто говорила, что невозможно понять неонатологию за год — полтора. И следователи тоже не понимали. Из всех людей Елена Валериевна была более или менее близка к теме, потому что там затрагивались и вопросы акушерства, и гинекологии. Часто было чувство, что бьёшься как в глухую стену. Мы же и ходатайства писали о проведении повторной экспертизы. Я на девять листов расписала моменты, которые нужно было разрешить: например, нельзя сравнивать показатели новорождённого со взрослым, неправильно интерпретирован какой-то приказ, нет в экспертизе ответов на какие-то важные вопросы. Нам во всех ходатайствах о повторной экспертизе отказали. Выявили магний и двигались только в этом направлении. Елена Белая: У меня ощущение, что никто не ставил цели разобраться. Была задача достигнуть поставленной цели. Как проходили ваши дни? Я пыталась не впасть в депрессию, потому что понимала — если опустятся руки, потом будет тяжело прийти в себя, продолжать действовать, не сдаваться, не терять надежды. На допросы мы выезжали очень редко. Осенью 2018 года, кажется дважды, и в 2019 году несколько раз мы ездили в следственный комитет и в суды на продление меры пресечения. Дома старалась привести всё в порядок — раньше на это не было времени, я практически жила на работе. Все перемыла, убрала.
Позднее суд вынес оправдательный приговор медикам на основании вердикта коллегии, а Сушкевич и Белая вернулись на работу в перинатальный центр. Однако в мае 2021-го первый апелляционный суд общей юрисдикции отменил приговор и отправил дело на новое рассмотрение. До этого в СК заявляли, что «эмоциональные оценки» в признании врачей невиновными «стали преобладающими над юридически установленными фактами и выводами экспертов». В июне Верховный суд перенес повторное рассмотрение дела в Московский областной суд по ходатайству заместителя генпрокурора. Ранее во время следствия и судебных разбирательств Сушкевич и Белая находились под домашним арестом. Следить за событиями удобно в нашем новостном телеграм-канале.
История одной смерти: что случилось в роддоме Калининграда и почему снова судят врачей
Реальные сроки получили врачи Элина Сушкевич и Елена Белая по делу об убийстве недоношенного младенца. Оправдательный приговор калининградским врачам Элине Сушкевич и Елене Белой всколыхнул Калининград: поздно вечером, 10 декабря 2020 года, у здания Областного суда собрались. Дело Элины Сушкевич и Елены Белой — уголовное дело в отношении врача анестезиолога-реаниматолога отделения реанимации и интенсивной терапии новорожденных.
Элина Сушкевич и Елена Белая оправданы судом присяжных
Реальные сроки получили врачи Элина Сушкевич и Елена Белая по делу об убийстве недоношенного младенца. 6 сентября он приговорил Елену Белую и Элину Сушкевич соответственно к девяти с половиной и девяти годам лишения свободы в колонии общего режима. Первой подозреваемой была и.о. главврача роддома Елена : Михаил Голенков/РИА Новости.
Врачей Сушкевич и Белую приговорили к 9 и 9,5 года колонии по делу об убийстве младенца
Прокурор попросил Мособлсуд приговорить к 13 годам колонии двух калининградских врачей — Елену Белую и Элину Сушкевич. Московский областной суд вынес приговор в отношении врачей Елены Белой и Элины Сушкевич – им дали срок в 9.5 и 9 лет. В своей трехминутной речи Елена Белая, которая ранее вместе с коллегой, детским реаниматологом Элиной Сушкевич была признана виновной в убийстве коллегией присяжных. Калининградский суд признал 16 декабря врачей Елену Белую и Элину Сушкевич невиновными в гибели младенца в 2018 году. общей юрисдикции признал законным приговор калининградским врачам Елене Белой и Элине Сушкевич по делу об убийстве ранорожденного младенца в роддоме, передает РИА Новости. 20 декабря Московский областной суд продлил меру пресечения для и. о. главрача роддома № 4 в Калининграде Елены Белой и реаниматолога-анестезиолога Регионального перинатального.